В убежищах на востоке своя жизнь - в страхе и отчаянии. Люди почти не видят света
Из Донецкой и Луганской области эвакуируются тысячи украинцев, но тысячи людей не покидают свои дома и живут под обстрелами. Издание “Зеркало” пообщалось с жителями населенных пунктов Луганщины и Донетчины, которые живут или выехали из горячих точек.
Мы попали под обстрел, но стены выдержали
Антону, когда Россия напала на Донбасс было всего 12 лет, а сейчас 20. 8 последних лет он прожил в Новомихайловке в Донецкой области. Он говорит, что в поселке осталось 200-250 человек. остальные эвакуировались еще в начале марта. С 10 марта в поселке нет электроэнергии, люди прячутся от обстрелов в подвалах.
“Многим просто некуда уезжать, ну, или это пенсионеры. Остаются, конечно, и люди за 40. Но для них это Родина, они всю жизнь прожили в поселке и не хотят его покидать”, — говорит Антон.
По его словам соседние поселки перешли под контроль "ДНР", в том числе Степное.
“В нашем поселке с каждым днем все хуже. Вот вчера убило женщину. Когда мы выезжали, над головой летали вертолеты, нас отвели в убежище через километр. Там мы попали под обстрел, но стены выдержали”, - говорит Антон.
Его семья эвакуировалась 6 апреля в Краматорска. Дальше хотели ехать в Киев. В день, когда собирались покидать Краматорск, ждали поезд в здании вокзала. Примерно в 10:30 на улице раздались взрывы. Тогда в результате обстрела погибло более 50 человек.
Люди ждут скорейшего мира, верят в наши военные силы
Богдан из Лисичанска эвакуировался в Днепр. Сейчас он возит гуманитарную помощь в родной город.
“Люди страдают, живут больше месяца в убежищах и никуда не выходят, потому что боятся. Ситуация критическая во всех отношениях — с едой, с водой. Местные службы справляются отлично, если есть перебои с электричеством, газом, но все зависит от того, насколько обстановка позволяет. А она там просто ужасная: прилетает со стороны России постоянно и везде”, - описывает ситуацию в городе Богдан.
Один из домов, пострадавших в результате обстрелов ЛисичанскаФото: Луганская ВЦА
По его словам, в соседних городах дела обстоят еще хуже, и он думает, что Лисичанск ожидает такая же участь.
“Те, кто остался, — они уже, знаете, смирились. У них в убежищах своя жизнь: обустроили себе комнаты, почти не видят света и живут в страхе и отчаянии, — говорит волонтер. — Они ждут скорейшего мира, верят в наши военные силы”, - говорит мужчина.
Яна выехала из Лисичанска, но там у нее остались мама и бабушка.
“Лисичанске ничего не работает. Достать продукты негде. Гуманитарки особо нет. У меня мать живет на РТИ. Там с 28 февраля ни газа, ни света, ни воды. Люди выживают, как могут. Маму я, как ни хотела, не смогла забрать: у нас бабушка лежачая, 86 лет. Они живут на четвертом этаже, как бабушку снесешь оттуда? Я и просила, и умоляла… Больная тема. Но у меня ребенок, которого нужно было спасать”, - описывает обстановку женщина.
В доме остались одни старики
Собеседник из Северодонецка общается анонимно. Говорит, что война есть война. Ему 67 лет, и он с женой практически все время находится дома, в убежище не спускается.
“Мы как по "Мастеру и Маргарите": если суждено, что голову отрежет, то кирпич на нее не упадет. В доме остались и другие соседи. В основном все нашего возраста. Молодежи вокруг мало, почти не видно”, - говорит он.
По его словам, в городе периодически нет газа, света. Часто пропадает связь. Иногда запасаются водой.
“Отвечу, как говорил Преображенский в “Собачьем сердце”, когда ему предложили взять пару журналов в пользу детей Германии: “Не хочу”, - отвечает он на вопрос о том, почему не эвакуируется из Северодонецка.
Артем живет в поселке под Северодонецком говорит, что идут постоянные обстрелы. Есть разрушенные дома, но люди остаются в поселке.
“Как они живут? Кто в подвалах, кто в своих квартирах — у кого на что хватает смелости. Газа, света, воды нет. Пока есть генераторы, поэтому заряжаем телефоны и есть связь. Скоро и этого не будет, потому что топливо заканчивается. Продукты никто не привозит: волонтеры боятся к нам ехать”, - говорит он.
Свої в Telegram 
