"Амфетамин был моим кофе". Два жителя Луганской области рассказывают, как отказались от наркотиков
"Употребление солей подобно бомжеванию", – говорит Антон, который в свои 26 был зависим от амфетамина и солей, популярных синтетических наркотиков. Он и Александр Квитковский, употреблявший опиаты, рассказали Свои.City, как останавливали зависимость и как соли уничтожают людей.
По подсчетам Министерства здравоохранения, в Украине 346 тысяч человек употребляют инъекционные наркотики – опиоиды или стимуляторы. Об этом на брифинге в "Укринформе", рассказала Ирина Иванчук, начальница сектора заместительной поддерживающей терапии Центра общественного здоровья МЗ Украины.
В последние годы в Украине происходит изменение наркосцены. Ирина Иванчук добавила:
Национальная полиции Луганской области каждую неделю публикует новости про задержание наркосбытчиков или хранение запрещенных веществ.
Мы обсудили программу заместительной поддерживающей терапии в области, причины зависимости и проблемы наркосообщества с Алексеем Квитковским – региональным представителем благотворительного фонда "ВОЛНА", и Оксаной Гончаровой – психологом Луганского наркологического диспансера. Нашли человека, употреблявшего синтетические наркотики, и расспросили его об этом опыте, возникших проблемах и мотивации бросить.
Сын говорил: "Папа, брось наркотики. Я хочу тобой гордиться"
– Моей мотивацией бросить опиаты и стать участником программы заместительной поддерживающей терапии (ЗПТ является признанным в мире и наиболее эффективным по деньгам методом лечения людей с расстройствами психики и поведения из-за употребления опиоидов. – Свои) был сын, – вспоминает Алексей Квитковский, представитель благотворительного фонда "ВОЛНА".
Моя первая жена начала употреблять опий. Устала со мной бороться и захотела попробовать. Когда я лежал в наркологии, она начала колоться. Я вышел, и у меня был шок. Я ей пытался запретить, но понимал – это бесполезно. Потом милиция подкинула мне шприц с наркотиком. Я попал на девять месяцев в тюрьму. Когда вышел, сказал им "спасибо". С женой мы разошлись, и я забрал ребенка. Он говорил мне: "Папа, брось наркотики. Я хочу тобой гордиться".
Я начал, потому что хотел стать круче. Мне казалось, что круче меня сделает наркотик. Я посмотрел фильм "Криминальное чтиво". Я видел, как эти чуваки выжили после того, как в них стреляли. Винсент Вега (герой Джона Траволты. – Свои) сел, укололся и едет в хорошей машине. Тут рядом с ним появляется девушка. Все хорошо и красочно. Они танцуют в ресторане. На самом деле это все иллюзия. Только передоз Мии Уоллес (героиня Умы Турман. – Свои) и укол в сердце адреналином – это правда.
Кадр из фильма "Криминальное чтиво"
Главной проблемой наркосообщества является стигма и дискриминация. Зачастую мы наблюдаем это со стороны медработников, персонала наркологии. До сих пор врачи считают, что имеют право отказывать зависимому человеку в доступе к программе заместительной поддерживающей терапии.
Есть двухсотый приказ. Он гласит: пациент должен ходить к врачу полгода. Если он сдавал анализы и не употреблял наркотики, может получать препарат ЗПТ на 10 дней. Это придумано, чтобы люди могли трудоустроиться. Цель ЗПТ – ресоциализация человека. Вывод его из маргинализованной среды. В области мы встречаем случаи, когда врачи заставляют наркозависимого ходить за препаратом ЗПТ каждый день.
Все вокруг говорят про гендер, а в нашей области женщине некуда обратиться за лечением от наркомании. Нет палат. Только в других областях. Это и есть дискриминация.
В Рубежном должны были открыть больницу на 30 коек. В последний момент, без общественных обсуждений, сменили статус больницы на психореабилитационный центр для участников АТО. Как они принимают решения, я не знаю. Я не против помощи ветеранам, но не за счет наркозависимых женщин.
Второй проблемой области является доступ к программе ЗПТ. Она работает только в треугольнике Северодонецк – Лисичанск – Рубежное. Остальная часть области не имеет доступа к ней. Люди из Сватово, других городов северной части области едут 100-150 километров для получения лекарств. Нужно открыть сайт программы там.
На данный момент такие приказы исполняются только в Сумской области. Там при СИЗО находится больница, и у них нет проблем с тем, чтобы возить врача к задержанным. У нас же следственный изолятор в Старобельске – за 70 километров от Северодонецка.
Нужно заставить врачей выполнять приказы министерств. Условие для выполнения – заявление участника программы. Когда наркозависимые попадают под стражу, в СИЗО с ними как-то договариваются. Они отказываются писать заявление на участие в программе ЗПТ.
Семейные врачи Луганщины могут практиковать ЗПТ. Никто их не мотивирует на это. Не объясняет, что это и как. Они боятся. Главный врач даже не хочет слышать о ЗПТ. Семейные врачи работают с этой программой в Киеве, Полтавской и Одесской областях.
Надеюсь, со второго квартала 2020 года ситуация изменится. Врачам вторички (вторичная медпомощь – то есть, специализированная. – Свои) начнут платить за пациентов деньги.
Сами наркозависимые не знают, что могут обратиться к семейным врачам. У них мало информации. Да и наркотики – это про другие интересы.
Люди на ЗПТ боятся ломки. Поэтому они продолжают участвовать в программе. Одна женщина мне сказала, что боится "кумаров" (физические и психические расстройства, которые развиваются у больных наркоманией после отказа от наркотиков. – Свои) больше смерти.
Если хочешь выйти из программы, нужно на два месяца абстрагироваться. Лучше всего проходить реабилитацию в медицинских центрах. В 2014 году война помешала мне выйти из программы.
Видел много людей. Они по пять лет не употребяли. Потом возвращались к этому. Поэтому я остаюсь в программе ЗПТ. Неизвестно, что будет, если выйду.
Еще одна проблема. В области аптеки не продают "Налоксон" – антидот опия. Провизоры даже не знают о нем. Они дают другие бесполезные препараты. Говорят: "Препараты от передозировки – по рецепту".
Наша организация добилась исключения "Налоксона" из списка. Представьте: у человека – передозировка, вы прибегаете в аптеку, говорите, что там человек умирает. Вам отвечают: "Дайте нам рецепт от нарколога". Я четырех человек с помощью "Налоксона" вернул с того света.
В Украине есть грамотная наркополитика до 2020 года. Но ее реализацию блокируют. Аваков (министр внутренних дел. – Свои) бравирует этим. У МВД есть полномочия влиять на такие процессы, и они этим пользовались.
Тюрьма ломает жизни. За марихуану дают больше, чем за стимуляторы. Осужденный за такие преступления имеет возможности внедриться в тюремную систему.
Статистику по количеству наркозависимых вести сложно. Наркоучет, в наших реалиях, не дает человеку ничего, кроме репрессий и проблем с трудоустройством. Базы больных продают в интернете, они попадают в правоохранительные органы.
Часто бывшие сотрудники правоохранительных органов идут работать в сети супермаркетов. Участник ЗПТ устраивается на работу. Его проверяют. Оказывается, он употреблял наркотики – и человек без работы. Поэтому наркозависимый не заинтересован в учете.
Я выступаю за деперсонификацию наркоучета. Он должен использоваться только в статистике. Для медицинских программ, но не против человека. Иначе зачем становится на учет?
В Луганской области синтетические наркотики распространяются очень быстро. Мне кажется, началось выжигание нашей молодежи. Соли (синтетические наркотики. – Свои) быстро уничтожают дофаминовые рецепторы, отвечающие за "гормон счастья". В эту систему люди влетают. Не входят, а именно влетают с двух, трех употреблений.
Полиция и активисты закрашивают рекламу наркотиков в Северодонецке
На последнем форуме по наркополитике я увидел знакомого. Год назад он был плотный. Сейчас у него кости торчат. Он сбросил на солях 34 килограмма. Сначала нюхал их, потом курил. Сейчас колет.
Какое лечение нужно после солей – никто не знает. Это пока не исследуют. Из опыта: люди, которые сидели на опии, хотели лечиться. Солевые наркоманы не хотят.
С уличными наркотиками очень быстро формируется толерантность организма к препарату. Человек ловит кайф только первые два-три месяца употребления. На третий-пятый месяц снижается уровень ощущений. Дальше все поднимают дозировку. Потом опять появляется толерантность. И наркозависимый употребляет, чтобы прекратить ломку.
Сегодня надо начинать профилактику. Учеников нужно заинтересовать. На уроках рассказывать им про наркоманию, объяснять действие наркотиков.
"Закладки облегчили доступ к наркотикам. Интернет изменил все"
– Употребление солей подобно бомжеванию, – утверждает Антон. В свои 26 он был зависим от амфетамина и солей.
Бомж лазит по мусоркам, ищет где похавать. Если ему предложат выпить водки, он с радостью согласится. Он не поест, а выпьет, чтобы забыться, и уснет на горячих трубах.
Соли – то же самое. Тебе пофиг на все. Ты их куришь. Тебя 15 минут прет, потом – все. С каждой второй сигаретой твоё состояние ухудшается. Аритмия, давление, поднимается температура. Днем, если завтыкать в окно, можно зависнуть на целый день. Что-то искать глазами вдалеке. Жесткая заморочка.
Полиция и активисты закрашивают рекламу наркотиков в Северодонецке
Первый раз солями меня угостили в Луганске. Году в 2013-м. Мне было 20 лет. Головешка уже думала. Во время первого употребления я скупил на секонд-хенде половину вещей. Потом солей хочется еще. Употребление кажется безопасным. Сначала нет побочного действия. Потом всё становится плохо.
В то время я не попадал в систему. Просто курил травку с соседом по комнате общежития. Мы смотрели National Geographic, все сезоны "Криминальной России". Вся информация была у нас в ноутбуке. Пары нам были не нужны. Просыпался в 7 утра и курил. Так начинался мой университетский день.
Началась война. Я вернулся домой в Северодонецк. Курил травку здесь. Однажды у меня начался бэд-трип (на сленге – опасные для психики переживания, которые могут возникать при употреблении наркотиков. – Свои). Меня накрыло с головой. Я начал себя рулетить: сам себе задавал вопросы, и отвечал на них в голове. Долго терпел, потом пошел домой. Я шел на автопилоте и продолжал задавать себе вопросы. Мне казалось – это всё, это край.
Дома мне казалось, если лягу на кровать, закрою глаза, то завтра никогда не наступит. В голове была пустота. Было очень страшно. После этого случая я полтора года не курил, боялся. Потом понял, что проблема в подсознании. Я переборол себя и начал курить травку опять.
В сутки спал два-три часа. Иногда совсем не спал. В это время прошивал телефоны.
Однажды наступил момент, когда амфетамин перестал меня переть. Съедаешь полграмма – и ничего, спать ложишься. Тогда перешел на соли.
В 2018 попросили закладку (наркотик, спрятанный в оговоренном месте. Так продавец и покупатель не контактируют друг с другом. – Свои) взять. Брал не себе. Меня угостили. Это были жесткие спиды: меня целую ночь типало, боялся встать, танцевать. Ощущал жуткую скорость. Разрывало изнутри. Ты постоянно в напряженном состоянии. Кажется, ты летишь в машине на скорости 200 километров в час. Тебя вжимает, и боишься расслабить мышцы.
С какого времени наступила зависимость? Не помню, когда я сел в этот автомобиль. Может, и хорошо, что не помню. Это сложно вспоминать.
В школе медицинские фильмы о вреде наркотиков меня никогда не цепляли. Взрослые рассказывали в детстве, что наркотики – это плохо. Сейчас тоже об этом говорят. Ты можешь верить в слова окружающих, а можешь и проверить. Еще в детстве говорили, что в жизни все нужно попробовать. Мне кажется, на уровне подсознания эта фраза и сыграла свою роль.
Наркотики разрушают нервную систему. Ты становишься раздражительным. По другому принимаешь критику близких. Относишься к их словам "на пох...ях".
Ссорился с мамой и девушкой. Их вопросы меня бесили. У меня были другие интересы. Я начал играть на автоматах. Появились долги. Под наркотиками ты не остановишься.
Я бросил употреблять соли. Осознал, что это – путь на Вороново (кладбище рядом с Северодонецком. – Свои).
От наркотиков очень закрылся в себе. После – решил вернуться к своим добрым друзьям. Плохо осознавать, что ты сам. Перестал общаться с людьми, которые могли помочь достать наркотики. Нельзя такой образ жизни вести.
Полиция и активисты закрашивают рекламу наркотиков в Северодонецке
Жалею, что употреблял. Это – отнятое у жизни время, вычеркнутое. Неизвестно, как наркотики аукнутся моему организму. Под солями развивается шизофрения.
Закладки облегчили доступ к наркотикам. Раньше все брали через руки и за большие деньги. Интернет изменил все. Не знаю, как на это повлиять.
"Справиться с наркоманией одному практически невозможно"
Интернет делает наркотики доступными, подтверждает психолог Луганского областного наркодиспансера Оксана Гончарова.
– У нас на лечении находятся пациенты старшего возраста – 30-40 лет. Когда начинаешь с ними разговаривать, выясняется, что первый раз они попробовали наркотики подростками.
Для начинающих наркоманов характерно отсутствие критики своего поведения. Часто люди начинают употреблять и получают мнимое удовольствие. Они не хотят останавливаться, потому что не чувствуют проблем. Человек замечает их, когда болен.
Наши пациенты на ранних стадиях употребления не считали это проблемой. Они думали: ну, понюхал на дискотеке, у кого такого не было? У них отсутствовала критика своего поведения.
Мне кажется, легализация (в Украине обсуждается возможность легализации медицинской марихуаны. – Свои) не поможет решить проблему наркозависимости. Такие решения принимают не только из благородства к больным. Тут есть экономические подоплеки. Это – попытка вывести наркобизнес из тени, наполнить бюджет.
Тем, кто употребляет наркотики, желаю ценить себя и ценить жизнь. Не нужно бояться обращаться за помощью. Наркомания – проблема, справиться с которой одному практически невозможно. Обязательно нужна помощь. Главное – не оставаться с этой проблемой один на один. Наркомания считается неизлечимой болезнью, но, думаю, выход есть всегда.
Статистика
За 11 месяцев 2019 года управление по борьбе с наркотиками в Луганской области задержало 1123 человека с наркотиками, говорит Александр Пупынин руководитель управления.
Фактов продажи наркотиков зарегистрировано 114, хранения наркотиков – 898. Зарегистрировано 84 факта выращивания марихуаны. Выявили и зарегистрировали 12 притонов.
Наложен арест на имущество на сумму 1 миллион 639 тысячи гривен. Более 22 человек задержали за наркопреступления в интернете. Из них девять – несовершеннолетние. "Для них наркобизнес через телеграм – это возможность попробовать наркотики и заработать денег", – отмечает Пупынин.
В 2018 году управление задержало 40 наркосбытчиков. 95% вышли под залог или домашний арест. Количество приговоров за такие преступления на уровне 3-5%. Это – условные сроки для людей, которые пошли на соглашение со следствием.
"Процедура следствия и работа судов дают возможность подозреваемым затягивать процесс. Также они могут просто скрыться до вручения подозрения", – констатирует Александр Пупынин.
***
Чтобы читать эксклюзивные истории
Свої в Telegram 
