Как на отдельных частях Донецкой и Луганской областей почти не осталось Украины
На прошлой неделе немецкая организация DRA опубликовала исследование «Шесть лет за линией фронта: что люди на неподконтрольных территориях думают об Украине, войне и будущем». Его авторы провели 35 интервью с людьми, с которыми знакомы лично и которые живут в районах Донецкой и Луганской области, неподконтрольных правительству Украины.
Также в рамках исследования опубликованы эссе известных донецких журналистов - об их видении ситуации вдоль линий разграничения. Свои.City по согласованию с авторами исследования публикуем первое эссе - журналистки Юлии Абибок.
*****
Андрей высыпает украинские монеты из копилки в глиняный горшок. Заливает парафином из расплавленной свечи. Это будет клад.
На самом деле его мелочь ничего не стоит. В Донецке, где живет Андрей, украинская валюта давно вытеснена российским рублем. На свободную территорию Украины монеты тоже не вывезти: из самопровозглашенной донецкой «республики» людей выпускают только в сторону России, тогда как пункты пропуска на линии разграничения остаются фактически закрытыми с марта. Остается только потратить их на это недорогое развлечение.
Жена и сестра Андрея хохочут, когда он говорит, что нанесет место, где будет закопан горшок, на карту, половину которой отдаст сестре, а половину - жене. На горшке же выгравирует свой телефонный номер: пусть звонит, кто откопает, лет через сто.
Сестра просит не забыть указать код страны, чтоб не думали, чего доброго, будто набирают Россию или еще что. Хохочут снова, когда Андрей отвечает: “Нет. Пусть звонят только те, кому понятно, что это украинская территория”.
Линии разграничения
На деле на территориях под контролем Донецкой и Луганской “республик” с годами остается все меньше украинского. Отдаляются они не только от Киева или Полтавы, но даже от тех частей Донецкой и Луганской областей, которые остались под контролем правительства Украины. Вытеснены не только государственная символика и валюта. Тотальной замене подлежат украинские документы. За год с лишним около трехсот тысяч жителей “республик” стали гражданами РФ, до конца года в Москве планируют этот показатель как минимум удвоить. Украинский язык в школах больше не изучают. Для многих местных жителей это теперь только язык, который им приходилось слышать на украинских блокпостах, от вооруженных людей в форме.
В то же время по другую сторону линии разграничения происходит полная украинизация образования и постепенная украинизация медиа. Украинский язык, который на урбанизированном востоке с советских времен считается языком села, а с недавних пор, как показывают приведенные в опросе мнения, ассоциируется у некоторых с войной и агрессией, в городах под контролем украинского правительства становится языком прогрессивной молодежи.
Украинское информационное влияние, как видно по ответам людей, на территории под контролем “республик” фактически отсутствует: местные жители перестали доверять каким бы то ни было медиа. При этом личная коммуникация, на которую обычно полагаются в “республиках” и на линии соприкосновения, отсутствует с марта 2020 года, когда сообщение между двумя частями региона прекратилось в связи с карантином.
За шесть лет войны люди в оккупированном Донецке и подконтрольном правительству Краматорске, оккупированном Луганске и подконтрольном Северодонецке научились смотреть разные фильмы и ток-шоу, ездить в отпуск в разных направлениях, праздновать разные праздники, учиться по очень разным школьным и университетским программам.
В разных частях Донецкой и Луганской областей эти ровесники войны будут со старта учиться на разных языках и по разным букварям. Им будут рассказывать очень разную историю о родине. Герои и злодеи из их уроков, “переходя” линию разграничения, будут меняться местами.
Именно дети, как показывают представленные мнения, наиболее восприимчивы к изоляции от остальной Украины и антиукраинской пропаганде «республик». Вряд ли сегодняшние первоклассники вырастут настроенными по отношению к Украине более позитивно, чем сегодняшние подростки, которые имеют хотя бы короткий опыт жизни в мирном государстве.
Сложные вопросы
Украинским правительству и парламенту стоит отдать должное: с некоторых пор они стали прислушиваться к правозащитникам и принимать хотя бы некоторые постановления и законы в интересах людей, которые оказались фактически в заложниках на неподконтрольных территориях. Так появились, например, специальные условия поступления в украинские университеты для абитуриентов из Луганска и Донецка.
Политически от таких шагов никто не выигрывает - напротив: патриотически настроенная публика воспринимает их зачастую в штыки, тогда как жители “республик” почти не голосуют на украинских выборах.
Проблема заключается, однако, не только в политической токсичности необходимых правительственных мер в интересах страдающего от войны востока Украины. В подобных мерах Киев уже сильно отстал от Москвы, которая давно начала, например, выдавать аккредитацию донецким и луганским университетам, которые она же фактически финансирует.
Многие жители “республик” теперь сами не готовы принимать что бы то ни было от украинского государства. Участники опроса говорят об Украине с позиции посторонних: ни политически, ни экономически, ни культурно, ни информационно они в украинское государство больше не включены. Местной и российской пропаганде, подкрепленным неосторожными или провокационными действиями и заявлениями украинских чиновников и селебрити, удалось добиться того, что для многих жителей “республик” Украина стала олицетворением всего негативного, что было или есть в их жизни. Не только войны и бедности, но и, как оказалось, коррупции.
Часть тех, что были озвучены, основаны на обиде за погибших близких, другие опираются только на утверждения местной пропаганды, еще часть - это страх порицания или даже наказания за даже мнимую лояльность Киеву. К носителям настолько разных позиций нужно и обращаться очень по-разному. По-разному можно и строить отношения с жителями непохожих одна на другую донецкой и луганской “республик”. В Украине на сегодня этого, кажется, никто не учитывает.
Наконец, мнение о предвзятом отношении жителей остальной Украины к жителям территорий под контролем “республик”, к сожалению, справедливо. Но эта предвзятость взаимна и возникла задолго до начала войны. При том, что война ее постоянно подпитывает, сложно вообразить себе методы, которые позволили бы ее искоренить.
Естественным путем или нет, изначально искусственный конфликт давно зашел в ту фазу, из которой нет выхода хотя бы к доконфликтным отношениям: он воспроизводится на всех уровнях.
Украинское гражданское общество в попытках его разрешения бессильно без поддержки государства и содействия гражданского общества на противоположной стороне - где гражданского общества нет. При этом Украина слишком нестабильна политически и экономически, чтобы стать магнитом для тех, кто оказался за линией разграничения, как, например, стала Республика Кипр для жителей оккупированного северного Кипра. Единичные же частные инициативы по определению не могут иметь кумулятивный эффект даже в долгосрочной перспективе.
Представленные мнения заставляют нас в очередной раз поднимать эти сложные вопросы о возможностях диалога и примирения, и многие не станут противиться соблазну дать на них ответы. Но ответов не существует. Только на постсоветском пространстве есть еще четыре замороженных или тлеющих и целый ряд временно подавленных или вызревающих конфликтов. В мире их десятки. Ни одна теория, ни одно благое намерение на охватывает реальной сложности и противоречивости такого конфликта.
Поэтому у меня нет уверенности в том, что территория, на которой через сто лет откопают горшок с монетами и номером телефона Андрея, будет в тех же культурных и ментальных границах, что и Киев - независимо от того, кто будет контролировать ее политически. Все, что можем сделать для ее возвращения мы как представители гражданского общества, государственные служащие или профессиональные участники коммуникации, мы можем сделать только после честной оценки как сложившейся ситуации, так и своих возможностей на нее влиять.
Материал вышел в рамках сборника, подготовленного немецкой общественной организацией DRA e.V. (Берлин) в рамках проекта «Диалог ради взаимопонимания и справедливости: европейские НПО работают вместе для преодоления конфликта на Донбассе» при финансовой поддержке Федерального Министерства иностранных дел Германии.
Свої в Telegram 
