Они теперь живут вчетвером на двух кроватях. В Попасной был ад: соседа убило, в огороде нашли ногу
Семьи-соседи из Попасной месяц провели под обстрелами, эвакуировались и встретились в шелтере города Днепр на базе отеля “Жовтневый”. Сейчас они вчетвером живут на двух кроватях и с горечью вспоминают прошлую, мирную жизнь. Свои побывали у них в гостях и выслушали их истории.
Знакомство с земляками
Я уже дважды переселенка. Я из Луганска, жила там до 2014 года, а сейчас выехала из Северодонецка. По специфике работы объездила Луганскую область вдоль и поперек, так что истории земляков цепляют самые отдаленные комнаты души.
Отель “Жовтневый” в Днепре еще несколько месяцев назад владельцы собирались сносить и строить на его месте что-то более современное. Но, после 24 февраля, когда поток переселенцев из Харьковской, Донецкой и Луганской областей хлынул в Днепр, владельцы пришли с предложением в волонтерский штаб благотворительной организации “КУСТ” переоборудовать помещение под шелтер.
До начала марта там не было коммуникаций, все это сделали волонтеры и переселенцы вместе, своими руками. Отель заново электрифицировали и подключили к канализации.
Антонина Михайловна Молодожен и Нина Сергеевна Деревянченко живут на одной кровати. Владимир Иванович Стричко и Нина Александровна Кузьменко на другой. До начала полномасштабного вторжения российской армии 24 февраля 2022 года, они были соседями по улице, дружили семьями. Раньше у каждой из семей были свои квартиры и дома, техника и стабильный заработок, а сейчас они живут в одной комнате. Но, говорят, все же лучше, чем под обстрелами.
“Некоторые сидят под обстрелами до сих пор, а некоторые аж в Первомайку уехали (Первомайск оккупирован боевиками "ЛНР" с 2014 года). Им лишь бы не стреляли”, — рассказывает Антонина Михайловна.
Все четверо выехали 21 марта. До этого еще прятались: сначала дома и в квартирах, потом перебрались в подвалы. Семьи смогли эвакуироваться когда Попаснянское отделение сигнализации и связи (в народе ШЧ 7 - Свои) вывозило своих сотрудников в Бахмут и брало гражданских. Ехали, говорят, как селедки в банке, в грузовом бусе, на полу, стоя, полулежа - 60 человек. В Бахмуте пожили недолго, уже 11 апреля оказались в Днепре. Сначала в “Жовтневом” поселились Антонина Михайловна и Нина Сергеевна, а когда в комнате освободилась кровать, к ним подселили Владимира Ивановича и Нину Александровну.
Однако, счастливому воссоединению старых друзей предшествовал тяжелый путь: подвалы, смерти знакомых и ранение одного из сыновей.
На одном из этажей шелтера плетут сетки для украинских защитников
На линии огня
“Еще месяц сидели в подвалах в Попасной, в надежде, что все закончится быстро, что россиянам не дадут зайти так далеко. Но потом люди отчаялись. Говорят, в Попасной в ДК даже человек на сцене повесился. И никто его не снимал. Боялись, не знали, это он сам или кто помог. Говорят, он в Чечне воевал. Наша знакомая, что работала директором “Ощадбанка” в Попасной, который сейчас развалили, погибла ужасно. Пошла на автобус, хотела ехать. Там была такая лестница из бомбоубежища — ни перил, ничего — и её затоптали. Ей 84-85 лет было. Она уже плохо ходила. Такая профессия, такое все, и как собачку где-то её похоронили во дворах”, — рассказывает Антонина Михайловна.
Антонина Михайловна и Нина Сергеевна рассказывают, как эвакуировались
Тем временем, Владимир Иванович вспоминает, как 13 марта вышел в туалет на улице, по его словам этот день стал его вторым днем рождения.
“Тихо, спокойно, ничего. Только сел, как бабахнет. Буквально два метра от меня вот такая воронка, ракета прилетела. А туалет целый. На второй день в то же самое место бабахнуло. И воооот такие воронки. 13 числа родился заново. Говорят в одно место не попадает. Нет, попадает”.
Владимир Иванович говорит, что к ним в “Жовтневый” приезжает много иностранных журналистов. Они уже рассказывали свою историю, но земляков раньше не было, так что он чувствует себя свободно, ведь мы понимаем, о чем идет речь и о каких районах рассказ.
“Мы когда в доме еще жили, надеялись, что вот-вот закончится, особо никуда не выходили, огород не проверяли, а соседи у нас любопытные. Андрей встанет на скамейку, видно же, мы же не выходили. И тогда уже солдаты уехали. Андрей увидел ногу, которая валялась на нашем огороде. Страшно было. Перед этим обстрел был. Наверное кто-то вышел — и как раз попало”, — продолжает Владимир Иванович.
“В нашего соседа тоже попало. Вышел Петя покурить — и всё. Нет его. И Вова вот пошёл, а они держали свиней. Думал, пойти посмотреть. А они, военные наши, в подвале сидели: "Хто ти такий? Залазь в погреб". Он залез. А когда обстрелы прекратились, приходит и говорит: "Я в подвале был". "Как? где?". Его отпустили, сказали "возвращайся назад”, — рассказывает Нина Александровна.
Нина Александровна рассказывает об увиденных ужасах войны
Все четверо моих собеседников сошлись на том, что обстрелы были мощные: россияне гатили без разбора, и украинским военным приходилось где-то прятаться, пусть даже это подвал хозпостройки рядом со свинарником. После таких обстрелов, семьи решили перебраться в квартиру.
Из квартиры — в подвал и грузовое авто
“Приехали в город. Также мерзли под сквозняками, окна то разбиты, на морозе в валенках, в тулупах. Одетые спали”, — говорит Нина Александровна.
Через несколько дней украинские военные посоветовали уходить из квартир, становилось все опаснее. Они перебрались в ШЧ 7, сидели в подвале сутки. И туда тоже пришли ЗСУ, сказав, что гражданским нужно срочно уходить.
“ШЧ-енцы своих вывозили и нас тоже прихватили. Вывезли в Бахмут. Кидали нас, чтобы всё вместе поместились”, — говорит Владимир Иванович.
Дорога была очень тяжелой, особенно учитывая, что у каждого из наших собеседников есть хронические болезни, а Нина Александровна перенесла сложное лечение, и только 23 февраля в принудительном порядке выписана из больницы из-за вторжения российских оккупантов.
“Ехали кто как. Я на сумке лежала. Муж тоже лежал. Там один держался, молодой, падал, говорит не могу держаться. Он выпил на вокзале в Камышевахе, и такой “Ой мне плохо, мне плохо”. Тяжелая дорога была, машиной ехали, крытой с бортом. Но спасибо большое, что бесплатно. И поселили нас в Бахмуте бесплатно, в спортивной школе. Вот только мы там недолго побыли, нам сказали, что опасно оставаться — и отправили нас всех на Днепр”, — Нина Александровна.
Сына Владимира Ивановича и Нины Александровны ранило прямо возле подъезда. Сначала он лежал в больнице в Бахмуте, а теперь его перевели в госпиталь во Львове. Ранение серьезное, но в итоге, врачи обещают, что будет ходить, только нужна длительная реабилитация.
“В подъезд заходили, и осколком на ноге внизу вот такой кусок кожи вырвало. Но хоть кость не задело”, — вспоминает Владимир Иванович.
“Там сын мой был как раз, он оказывал первую помощь”, — дополняет Антонина Михайловна.
Владимир Иванович рассказывает о том, как ранили его сына
“В квартире уже опасно стало, мы перебирались в подвал ШЧ. Помню, как на проходной иду, на ногах у меня валенки, бурки, и в мужской шубе. И сыночку как раз ранило, и он идёт. Я иду, а потом он. Военные наши на меня так смотрят: "Бабушка, вам помочь?". Я говорю: "Вон, парню лучше помогите. Он раненый". "Как раненый?". Они его завели в коридор, перевязку сделали. Потом сразу "Скорую" вызвали и отправили в больницу”, — вспоминает Нина Александровна.
Из больницы его также эвакуировали, сначала в Бахмут, а затем во Львов. Сейчас парню провели все необходимые операции, он в стабильном состоянии. По словам родителей, ему просто повезло.
Остались без ничего
“Мы когда уходили, половина дома была разбита. Мы шли по улице, почти все дома были побиты. Сосед вышел во двор — и убило сразу осколком. Он так и остался лежать. Все ж поуезжали. Мы остались бомжами: без жилья, без ничего. Одна пенсия только. Хорошо, что документы взяли, паспорта. Ещё хотел взять домовую книгу с собой. А потом думаю - зачем она уже нужна? Мы ходили в полицию. Писали заявление, что дом разрушен войсками российскими. Они документы собрали, напечатали — и всё. Что там будет дальше, бог его знает. Статус переселенческий оформили тоже”, - говорит Владимир Иванович.
“Дома — это не на чужой кровати”, — вспоминает Нина Александровна, ведь дома было все для себя: и ремонт, и вещи любимые, и фотографии, и какие-то приятные мелочи.
Нина Александровна вспоминает, что дома было все, и на старости они все это потеряли
“Зато мы в относительной безопасности, а многие уезжать не хотят. Дождутся, что или прилетит, или в Казань-Рязань россияне отправят, в эти фильтрационные лагеря”, — успокаивает жену Владимир Иванович.
Все они сходятся на том, что не понимают, как в такие обстрелы можно оставаться в Попасной или хотеть вернуться.
“У меня знакомая говорит "Я поеду в Попасную". Я говорю ей "Куда ты поедешь? К кому? Что ты там будешь делать?". А ее дом разбили. Картошку, чеснок садить. Там же ничего нет. Ни домов, ни магазинов, ни больниц. Даже если приедешь, что ты там будешь делать? Землянку строить?"— недоумевает Антонина Михайловна.
По ее словам, в Попасной, особенно на окраине города, начиная с 2014 года все время слышались выстрелы, но то, что происходит сейчас, не сравнить со всем, что было тогда.
Свої в Telegram 
