Без уроков украинского и с играми на полигонах. Правозащитник – о школах и шахтах в ОРДЛО
Оккупационные администрации заявляют, что с 1 сентября все школы на подконтрольных им территориях Донецкой и Луганской областей переходят на стандарты обучения Российской Федерации. Что это будет означать на практике, Свои.City расспросили правозащитника Павла Лисянского.
Также мы узнали о том, какие экологические проблемы связаны с закрытием шахт в ОРДЛО и как добиться компенсации в европейских судах в случае нарушения прав человека.
Наш собеседник Павел Лисянский – основатель «Восточной правозащитной группы», представитель уполномоченного Верховной Рады Украины по правам человека в Луганской и Донецкой областях.
Почему выпускникам будет сложнее поступить в украинские вузы
– С 1 сентября все школы ОРДЛО по заявлению оккупационных администраций переходят на стандарты обучения России. Чем это чревато?
– В основном все эти «стандарты» заключаются в углубленном изучении истории России. Помимо этого, теперь в школах ОРДЛО не будет украинского языка. Родители якобы пишут заявления, чтобы их дети не изучали украинский язык. Это чревато тем, что если кто-то из выпускников захочет поступать в украинские учебные заведения, им будет довольно тяжело адаптироваться. В конечном счете это приведет к тому, что дети не смогут поступить в украинские вузы. В принципе, это и есть цель оккупанта.
Также на оккупированной территории ввели такой предмет, как «История отечества». Иными словами, это история незаконных вооруженных формирований. Поэтому ситуация с образованием на сегодня там выглядит очень печально.
Образец такой школы сейчас процветает в ОРДЛО. Там единый принцип – кто не с нами, тот против нас.
Вывозят детей на полигоны, учат ставить растяжки
– В новостях была информация, что некоторые школы в ОРДЛО заняли военные.
– Ряд учебных заведений там были отданы для кадетов, для курсантов. Сейчас они провели оптимизацию, закрыли часть вузов, реорганизовали их по рекомендациям РФ под российские стандарты. Мы же понимаем, что рекомендация РФ – это неотъемлемое требование. И у них на данный момент есть ряд кадетских училищ. В этом году они выпустили первых так называемых «офицеров» для службы в «МГБ» – это порядка 100 человек в ОРЛО и столько же в ОРДО.
– И помимо этого постоянно проходят «патриотические игры» в общеобразовательных школах?
– У них выстроена система милитаризации детей. «Патриотическое» образование – это «уроки мужества», которые каждую неделю проводят оккупационные военные администрации. Их может проводить и «Генпрокуратура», и «МГБ», и «народная милиция», и «военный комиссариат».
Детей в ОРДЛО привлекают к так называемым урокам «патриотического образования»
На этих «уроках» детям показывают настоящее оружие, мины, рассказывают «историю» незаконных формирований, воспитывают у детей ненависть к Украине: «Украинские фашисты напали, мы должны уметь защищать себя, свою семью, свое отечество». Россия подается как приемник Советского Союза, дескать, она победила фашизм во Второй мировой войне и теперь снова на ее долю выпало быть «оплотом борьбы с фашизмом».
Оккупанты вывозят детей на полигоны, учат ставить растяжки. Подростков привлекают к так называемым «добровольным народным дружинам» для охраны правопорядка. Их обучают рукопашному бою, обращению с оружием. В ОРЛО есть такого рода клуб «Барс». Да и таких организаций очень много. Генпрокуратура Украины даже возбудила уголовное дело по этому факту и заочно вынесла подозрение для руководителей так называемых военно-патриотических клубов.
Нельзя не отметить вовлечение молодежи в казачьи организации – «Всевеликое войско Донское».
На оккупированной части Донбасса провели акции ко дню флага России
Все это в совокупности называется «милитаризацией детей». Таким образом оккупанты подстраховываются: если им не будет хватать военного контингента, то они привлекут детей. Я вынужден сказать, что они очень качественно подходят к реализации данных проектов. К сожалению.
– Какие еще права детей нарушаются?
– На своей странице в фейсбуке я публиковал документ, что в школах запрещено ношение религиозной одежды и атрибутов. Кулоны в виде полумесяца, звезды Давида, паранджа – это все запрещено. А это нарушает право на свободное религиозное самовыражение. Ребенок может быть из еврейской семьи, следовать традициям своей семьи и народа. Что в этом такого? Но у них запрещено носить звезды Давида. Это направлено на искоренение всех форм вероисповедания, кроме православной (Московского патриархата).
– Вы слышали о детях, пострадавших на той стороне от минной угрозы?
– Конечно, там и умершие есть. Вот в 2018 году три ребенка подорвались на минах в Горловке, умерли детки.
В ОРЛО набирают сотрудников для работы на КПВВ
– Какова сейчас ситуация с КПВВ?
– Мы надеемся, что будет открыто еще два КПВВ в Луганской области – в Золотом и Счастье. Если это произойдет, то уменьшится нагрузка на существующие КПВВ на Донбассе. Это важно, чтобы людям было комфортнее посещать подконтрольные территории Украины.
Сейчас оккупационные администрации постоянно ограничивают въезд/выезд. Мы же хотим показать, что слышим людей и делаем все для того, чтобы они почувствовали заботу о себе. Но когда Украина открыла КПВВ со своей стороны, та сторона не пропускала людей. Они использовали эту ситуацию, чтоб не дать выпускникам поступать в украинские вузы.
– Еще не известно, когда будут открыты новые КПВВ?
– Нет, пока ничего не слышно. Единственное информация, которая у нас есть: на оккупированных территориях Луганской области активно проводят набор сотрудников для работы на КПВВ.
Очереди на КПВВ
Из-за копанок уходят под землю водоемы
– Недавно в сетях активно обсуждали забастовку шахтеров на оккупированной части Луганской области. Что-то слышно о них? Поддерживали ли шахтеров украинцы на свободных территориях?
– Да, конечно, «Восточная правозащитная группа» активно поддерживала, офис омбудсмена постоянно освещал эту тему. Я неоднократно делал заявления по этому поводу. Если коротко, оккупанты решили просто бросить шахты – и бросили. Закрыли на оккупированной части Луганской области 22 шахты, еще примерно 8-9 шахт – на оккупированной части Донецкой области.
На закрытых предприятиях вода из выработок должным образом не откачивается. Шахтные воды поднимаются и выталкивают на поверхность метан. Он накапливается в подвалах жилых домов, погребах. При большом скоплении и контакте с искрой или огнем может быть взрыв, достаточно включить свет или закурить. Это представляет угрозу и опасность для населения.
Копанки на Донбассе
– И были уже такие случаи с пострадавшими?
– Да, конечно, были такие случаи, но оккупанты замалчивают. Все, что они смогли сделать, – выпустить памятку для людей, как этому противодействовать. Такую памятку они распространили на оккупированной территории Луганской области, на своих сайтах.
– А что происходит с копанками, их тоже закрывают?
– Копанки прогрессируют. Из-за их работы на территории Луганской и Донецкой областей уходят под землю водоемы. Это варварский метод добычи угля открытым способом – приехали, начали экскаваторами рыть.
А восстановиться водоемы могут только если выпадает большое количество осадков. Но у нас нарушился температурный режим: теплая часть года все жарче, а зима все теплее. Соответственно, об обильных осадках, которые могут восстанавливать водоемы, говорить не приходится.
Чистые водоемы могут уйти под землю, а шахтная вода со всей гадостью – подняться на поверхность. И тогда может произойти заражение почвы. Если из этих водоемов будет браться вода в водопровод, это приведет к отравлению людей.
– Эта экологическая проблема может проявиться и на подконтрольной части Украины?
– Конечно, может.
Иск в ЕСПЧ можно подать, пройдя все инстанции в Украине
– У вас есть связь с оккупированными территориями? У вас получается помогать людям там?
– Это сложно. Не в таких объемах, как бы хотелось, но получается. К примеру, есть проблема с невыплатой зарплаты. В 2014 году государственным предприятиями Луганской области не была выплачена заработная плата с июля по ноябрь 2014 года. Хотя постановление Кабинета министров о приостановлении выплат государственным учреждениям было только с ноября, людям не доплатили за эти месяцы.
Это коснулось всех, не только «сепаратистов». Я тоже до сих пор не получил заработную плату за полгода работы на шахте, которая была на оккупированной территории, возле Дебальцево. Я придерживался проукраинской позиции, но до последнего находился на той территории. И до сих пор мне мои деньги тоже не вернули. Таких людей очень много. Сейчас мы представляем интересы этих людей в судах, пишем им иски.
Павел Лисянский в шахте
Мы делаем все, чтобы помочь людям, в рамках украинского законодательства. Если кого-то незаконно задерживают, то мы сразу сообщаем алгоритм действий, рассказываем, куда обращаться. Все документы отправляем в офис уполномоченного, а Людмила Денисова связывается с органами власти. Или, например, когда люди проходят КПВВ, то сообщают о нарушениях, а мы на них моментально реагируем.
– Кто к вам чаще всего обращается? С какими нарушения прав человека вы чаще всего сталкиваетесь?
– На свободной территории к нам часто обращаются с заявлениями об отказе к доступу к публичной информации. Имеется в виду, что граждане пишут органам власти, а органы власти не отвечают им. Офис омбудсмена имеет право составлять протоколы на чиновников по закону о доступе к публичной информации. С начала 2020 года мы составили 47 протоколов про административные нарушения на чиновников Луганской и Донецкой областей и передали их в суд. Примерно в 55% случаях суд поддерживает наши решения.
Офис омбудсмена поддерживает граждан в судах в случае нарушения их прав на доступ к публичной информации
Также к нам обращаются по защите трудовых прав (невыплата заработных плат, незаконные увольнения), по нарушению прав в местах лишения свободы (не предоставление заключенным медицинской помощи). Много разных обращений.
– Каких компенсаций можно добиться от государства в европейских судах?
– Например, можно обратиться в Европейский суд по правам человека в случае нарушения трудовых прав: если людям не выплатили зарплату. Но чтобы подать в европейский суд, необходимо пройти все судебные инстанции в Украине. И только после этого подается иск в ЕСПЧ. Это уже сформировавшаяся практика.
– Речь идет только о возвращении заработной платы или можно рассчитывать на компенсацию за моральный ущерб?
– Как правило, суд принимает сторону заявителя и назначает штраф – это может быть 3-4 тысячи евро. Соответственно, когда заявитель пишет заявление в ЕСПЧ, то указывает, какую компенсацию он бы хотел.
– А на какую помощь могут рассчитывать те, кто пострадал от войны?
– Это зависит от обстоятельств. Каждый случай индивидуальный. Если, например, человек получил инвалидность, то ему гарантировано социальное пособие. Но очень много законодательных процедур нужно пройти, чтобы оформить это пособие.
Дети могут оформить статус пострадавших от войны, который введен постановлением Кабмина. На данный момент этим постановлением не предусмотрено никаких льгот. Но главное, что этот статус установлен. Первый шаг сделан. Теперь нужно подходить ко второму шагу – наполнять этот статус дополнительными социальными гарантиями и льготами. Но любые изменения в этой области необходимо лоббировать.
Свої в Telegram 
