Диалог через линию соприкосновения никогда не прекращался. Дмитрий Дурнев объясняет на примерах
Немецкая организация DRA опубликовала исследование «Шесть лет за линией фронта: что люди на неподконтрольных территориях думают об Украине, войне и будущем». Его авторы провели 35 интервью с людьми, с которыми знакомы лично и которые живут в районах Донецкой и Луганской области, неподконтрольных правительству Украины.
Также в рамках исследования опубликованы эссе известных донецких журналистов - об их видении ситуации вдоль линий разграничения. Публикуем эссе известного в Донецкой области журналиста Дмитрия Дурнева.
“УК ДНР” в действующей редакции. “Статья 320. Государственная измена
Государственная измена, то есть совершенные гражданином Донецкой Народной Республики шпионаж, выдача иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям сведений, составляющих государственную тайну, доверенную лицу или ставшую известной ему по службе, работе, учебе или в иных случаях, предусмотренных законодательством Донецкой Народной Республики, либо оказание финансовой, материально-технической, консультационной или иной помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям…”
Донецкая лотерея, в которой «выигрывают» немногие
Связь с международной и одновременно иностранной организацией из Берлина, не имеющей официальной аккредитации в «ДНР», помощь ей в сборе информации «о социально-экономическом положении в республике» подпадает под статью «государственная измена» в случае, если у кого-то из участников этого анкетирования был паспорт «молодой республики», в остальных случаях процесс вполне мог с точки зрения любого следователя «МГБ» («министерства государственной безопасности») подпасть под статьи 321 и 328 «УК ДНР» (это «шпионаж» и «возбуждение ненависти и вражды, унижение человеческого достоинства»).
Подобные перспективы при этом не будут каким-то перебором исполнителей или преувеличением журналиста. Это спокойная донецкая обыденность, такая себе лотерея, в которой, как и в любой другой позитивной - «выигрывают» немногие, но знают об этих «выигрышах» практически все.
Что надо понимать о любом «телефонном опросе» в «ДНР»
1/3 Донецкой области, превращенные в «ДНР», – довольно компактная территория, на которой проживает чуть больше двух миллионов людей. Контролируется и сама территория, и люди – их банально много, а значит, контролировать их сложнее, чем территорию. Всех посадить невозможно, места лишения свободы «ДНР» даже теоретически не в состоянии вместить больше 15 тысяч человек, будут проблемы и с бюджетом для такого процесса, но попытка держать под контролем население с помощью страха и пропаганды есть.
Арест знакомого, родственника, человека твоей страны и профессии для любого на этой территории является нормой, все вокруг примерно знают, что, если принял большое решение жить дома, то все остальное должно стать второстепенным.
Не нужно ничего лишнего: говорить, писать в социальных сетях, фиксировать на чужих цифровых носителях и бумажных анкетах свои мысли... Иное - безответственное поведение по отношению к собственным детям и старикам.
Это в первую очередь надо понимать, читая о любом «телефонном опросе» в «ДНР» или адресном анкетировании.
Все международные организации, начиная от чешской «Люди в беде» и заканчивая французской «Врачи без границ» были выброшены за пределы Донецкой «республики», формально – за сбор информации. У всех «международников» деньги и ресурсы выделяются под какую-то отчетность о получателях помощи, их нуждах и их количестве. Все это тоже «сбор информации о социальных и общественных процессах в ДНР».
Арест лояльного блогера
Лояльность к «ДНР», участие в 2014 году в военных действиях на ее стороне от репрессий совершенно не защищает и это понимают все. Кто не понимает, того быстро и жестко поправляют - член общественного совета «ДНР», донецкий блогер Александр Болотин был арестован 21 января 2020 года совершенно гласно и громко.
Донецкий блогер Александр Болотин
Сайт «МВД ДНР» сообщал: «Подозреваемый уличен в размещении в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» ряда видеоматериалов, содержащих заведомо ложную, неподтвержденную информацию, направленную на возбуждение ненависти и вражды, а также порочащую честь, достоинство и деловую репутацию органов власти и силовых структур Донецкой Народной Республики».
Никто до сих пор до конца не понимает какой именно пост в сети фейсбук стал реальной причиной многомесячного ареста совершенно лояльного к «ДНР» блогера - осторожная критика силовиков за задержания в новогодние праздники в центре Донецка всех, кто не имел паспорта «ДНР» (а он есть пока не более чем у 10% населения) или критика администрации Макеевки за реальный срыв детского питания в школах? Но Болотин сидит с января, и его жена, после десятиминутной встречи в присутствии следователя в феврале, второй раз увидела мужа более чем через семь месяцев - 2 сентября 2020г. на первом суде, где дело рассматривалось по существу. Адвокаты ей говорят, что по этой статье муж может получить не более четырех лет. Болотин со столь малым возможным сроком и сентябрьским судебным заседанием выглядит абсолютно привилегированной фигурой - обычно люди сидят до суда гораздо дольше.
Воспоминания о «бомбежках» - это слово просто фирменное для Донецка
При этом попытки работы на украинские и международные СМИ, оплачиваемая в евро работа на международные полулегальные тут организации, работа каких-то отдельных международных фотографов и интервьюеров разумеется имеет место. Равно как и работа людей, просто ведущих прифронтовой бизнес - «донецкие» крайне притерпелись к риску при работе, это правда.
Весь этот не террор, а просчитанный и, возможно, местами плохо исполняемый своеобразный порядок дополняется отсутствием примата частной собственности как таковой, очень агрессивной пропагандой, относительно большим количеством людей вокруг с посттравматическими расстройствами и всеми прелестями военного положения в виде строгого шестилетнего комендантского часа с 23-00 до 4 утра и блокпостов с пропусками по дороге к морю.
Въезд через блокпост в курортный поселок Седово, который находится в оккупированной части Донецкой области
Эту общую привычную уже не проговариваемую как данность атмосферу нужно учитывать - в заполненных анкетах ее нет, в принципе. В Донецке можно безнаказанно говорить о «бомбежках» ВСУ и их в ответах хватает, арестов же, несвободы, блокпостов, комендантского часа там нет вовсе...
Это анкетирование весьма информативно для людей, погруженных в конфликт, знакомых с ситуацией и будет полезно для психологов, филологов, профессиональных переговорщиков. Тех, кто будет в будущем со всем этим полем работать, налаживать мосты и пытаться понимать накопленные за годы нарративы из слов, понятий и просто многочисленных новых памятников на каждом углу.
Характерно появление в анкетах множества наведенных воспоминаний о «бомбежках» (это слово просто фирменное для Донецка, в Мариуполе и Краматорске никто не говорит о обстрелах «Градов» и «Смерчей» 2015 года как о «бомбежке», в «ДНР» последствия любого обстрела – часто «бомбежка»).
Множество очевидцев появления самолетов, работы добробатов (это всегда «Донбасс» и «Азов» - они местные и харьковские, свои восточные и «предатели», их чаще всего упоминают в местных газетах и телевизоре).
Я сам всегда говорю там с людьми: знакомыми и не очень. Особенно хорошо шли беседы с пенсионерами в многочасовых ожиданиях перед КПВВ и в пробках на линии соприкосновения. Некоторые беседы остались у меня на диктофоне. Меня всегда поражали два момента - травматизация воспоминаний о референдуме 11 мая 2014-го: о нем всегда говорят неохотно, мало кто туда ходил, а если и ходил, то «голосовал не за это».
И горячее обсуждение, четкая и твердая ориентация во всех изменениях процедур украинским Минсоцполитики, государственным «Ощадбанком», новых инициативах и старых обещаниях Владимира Зеленского. Интересно было бы исследовать каким образом вся эта информация так эффективно уже сейчас попадает за информационный занавес «ДНР».
Я бы добавил в рекомендации - полное снятие запретов на перемещение людьми через КПВВ товаров и грузов. Мелкая приграничная торговля сделает и уже делает гораздо больше любых телемостов. Нельзя недооценить важности миллионных потоков людей, переливавшихся через линию соприкосновения еще в марте этого года. Пандемия Covid-19 стала поводом для остановки потока людей через КПВВ «ДНР» в сторону подконтрольных Украине территорий (для поездок в Россию ограничения сняты).
Только с войной в Донецк пришло понимание, что в Украине хорошо с лекарствами, едой, есть отечественные бренды, за которые и переплатить не жалко.
Мне всегда интересно говорить с донецкими бабушками в очередях за молоком. В отдельные микрорайоны Донецка по утрам возят бочки с молоком из ферм Старобешево и Новоазовска, оно на рубль-два дешевле магазинного. Сразу понимаешь, что влияния местной телевизионной повестки практически нет, зато московской, российской – огромно: перипетии российского отбора на Евровидение, всевозможных сериалов, политических и песенных шоу обсуждаются в очередях предметно и трепетно.
Как люди встраиваются после 6 лет Донецка в украинскую Константиновку?
Относительно диалога. Невозможно игнорировать войну и тот простой факт, что диалог через линию соприкосновения никогда не прекращался.
Лидеры «ДНР», опальные и действующие, перезваниваются в мессенджерах с донецкими бизнесменами в Киеве - вопросы собственности, возможной мести, послевоенного сотрудничества нужно решать сейчас. Не все конфисковано, вне полного «государственного» контроля «ДНР» работает производство контрафактных сигарет фабрик «Хамадей» в Дебальцево и Донецке, молочное производство торговой марки «Геркулес», фабрики и заводы по производству картонной упаковки, конфет, металлического профиля, часть полиграфического производства.
Уже идет стихийный диалог людей и информационных департаментов специальных служб обеих сторон в массовых чатах и группах в телеграмме. По своей семье скажу - общение родственников по обе стороны линии соприкосновения не прерывалось ни разу, не глядя на часто разные взгляды на войну.
С этими людьми тоже стоит говорить - как они встраиваются после 6 лет Донецка в украинскую Константиновку, как дети адаптируются (адаптируются ли) в украинских школах? Я отслеживаю такие истории и очень хочу сделать материал о выехавших в ходе коронавирусной блокады и их адаптации. Есть ли она в принципе?
В свою очередь, в оставшихся жить в Донецке и Макеевке семьях уже сформировался доминирующий тренд на отсутствие кормильцев, уезжающих на заработки в Россию, в первую очередь. Огромный пласт детей, растущих без отцов, уже есть сейчас, а учителя в донецких школах жаловались мне на поколение учеников, которое на фоне 6 лет войны угрозы беседы с директором или вызова к завучу, просто не принимает во внимание.
В последние два года также начал отстраиваться и выделяться новый чиновничий класс «ДНР», мои знакомые из бюджетных «правительственных структур» с заработных плат в 12-17 тысяч рублей(140- 190 евро) понемногу вышли на ставки в 30-45 тысяч (330-500 евро), и в этом году впервые несмело после коронавируса двинулись на отдых в сторону Крыма и азовского побережья России. В «ДНР» есть небольшой, но уверенный пласт счастливых людей, которые не воспримут возвращение Украины.
Ситуацию на неподконтрольных территориях нужно изучать - это точно. Это анкетирование точно вызовет споры, осуждение и обсуждение, которое будет тем более взвешенным, чем более адресно и точно оно разойдется.
Лично я смог заставить себя начать его анализировать только после шестого прочтения.
Материал вышел в рамках сборника, подготовленного немецкой общественной организацией DRA e.V. (Берлин) в рамках проекта «Диалог ради взаимопонимания и справедливости: европейские НПО работают вместе для преодоления конфликта на Донбассе» при финансовой поддержке Федерального Министерства иностранных дел Германии.
Свої в Telegram 
