Никому не пожелаем жить между обстрелами и отжимом. Люди с востока об угрозах войны
Массовые обстрелы, эвакуация Донецка и Луганска, информация о вторжении России в Украину - все это нагнетает и создает панические настроения. У многих февраль 2022-го вызывает воспоминания из 2014-го. Переселенцы и люди с востока делятся своими мыслями и страхами в соцсетях.
Діана Берг: "Часом відчуваю, що така моя доля - бути там, де пиздець"
Засновниця маріупольскої Платформи ТЮ | Донецьк-Маріуполь | Facebook
Якось я купила квартиру в кредит в центрі Донецька. Була у ній останнього разу в травні 2014-го, проживши там всього три щасливих роки. Бо місто разом з хатою віджали.
Якось я щороку їзидла на могили моїх родичів в Луганській області, між Станицею-Луганською та Кондрашівкою. Вже 8 років не була на кладовищі: дістатися туди неможливо, його обстріляли та віджали.
Моя мама роками мріяла побудувати дім, у 2012-му нарешті купила ділянку під Донецьком, та ми почали будівництво. Будинок між Пісками та аєропортом. Уявляєте, що з ним зараз, так?
Якось, коли я поїхала з Донецька у випадковому напрямку, потрапила в Одесу. Це було 2 травня, і я весь день провела на Грецькій та під Домом профспілок. Випадково опинилася в епіцентрі пиздецю - знаєте, що там було.
Якось вийшло, що я вже сім років живу у Маріуполі. Між окупованою територією та Азовським морем - найбільш ймовірними напрямками наступу. З моєю вдачею логічно, що я в місті з найвищою небезпекою. Їхати не можна, аби не наражати на небезпеку інші регіони своєю вдачею. Бо нікому не бажаю жити між обстрілами та віджимом.
Буду тут, допоки не настане щось нестерпне. Мені пишуть, благають поїхати. Це ми завжди встигнемо, а поки подивимося на море біля найбільш вразливого та водночас найбільш захищеного та укріпленого міста України.
Влад Тисленко: "Уже три года ежедневно искореняю из себя "донецкость" и не думаю, что этой работе когда-то настанет конец"
IT-предприниматель, сооснователь Concepter | Донецк-Киев | Facebook
Мне 32. Родился в состоятельной семье. Первую половину жизни прожил в Донецке. Потом бакалавриат в Шевченко (Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко - Свои). Учился посредственно, голову не покидали мечты о предпринимательстве. Очень хотелось быть бизнесменом, как отец (и до сих пор вдохновляюсь им). Потом магистратура в Kings College London. Там учили, что капитализм бывает разным. Там я решился начать делать продукты, как у Apple.
С 2012-го года базируюсь в Киеве, где и начал работать над проектом iblazr. Родители после универа перестали меня обеспечивать, с тех пор я предприниматель. О взлетах-падениях писал много, сейчас не об этом.
2014-й год меня разозлил. Злил тем, что люди одной национальности настолько сильно не любили друг-друга. Злила ситуация в Донецке. Злило то, что я никак не могу повлиять на происходящее. Перестал читать новости, решил сфокусироваться на бизнесе. Я был открыт к предложениям и хватался за любые возможности. В том числе я несколько раз летал в Россию. Там меня встречали так тепло, как ни в каком другом месте. Но строить бизнес с россиянами я отказался, просто потому, что его там нет. Там только политика.
У меня есть некрасивые истории из прошлого, плохо говорю по-украински, до сих пор пролетает донецкий сленг. Уже три года я ежедневно искореняю из себя "донецкость" и не думаю, что этой работе когда-то настанет конец. Но есть и то, что я менять в себе не хочу. Принципиальность.
Уже почти 10 лет я строю стартапы с украинцами. Кое-что в этом понимаю и наконец чувствую себя по-настоящему пригодным в этой стране. У нас большой потенциал, и реализовать его быстро не получится. Поэтому я остаюсь здесь на ближайшие 8 лет. Из принципа. Героям слава!
Евгений Спирин: "Не простил себе тот день в апреле 2014-го. Молча смотрел, как с Камаза выдают калаши"
Главный редактор издания "Бабель" | Луганск-Киев | Facebook
Я хотел в эти дни только шутки писать и постить смешные картинки на политическую тему, но не потому, что я во что-то не верю, или во что-то верю. Это, наверное, такой механизм самозащиты. Вроде как, посмеялись ― полегчало. И, конечно, обидеть кого-то, например, уезжающих, не хочу. Сам-то я со справкой переселенца. Тоже уехал 30 апреля 2014-го. За что долго огребал (и огребаю) от риэлторов, например. Но все же, я хочу сказать о самозащите.
Я себе (пока еще) не простил тот день в апреле 2014-го, когда молча смотрел, как с Камаза выдают калаши. Выдавали их всем желающим, достаточно было сказать, что ты решил "защищать республику". А вот решил ты ее защищать или решил воевать против нее на самом деле ― никто особо не спрашивал. Тогда верилось, что армия в аэропорте со всем разберется, этот бомжатник под СБУ быстро снесут и все станет на свои места, а я вернусь на кафедру, вещать о философии и мучать зачетами студентов. Потом оказалось, что калашей слишком много, а еще в городе армия другой страны, аэропорт обложен (и позже уничтожен).
Сейчас активно идут в терроборону. Народ ходит по оружейным и покупает все, что есть. Но все равно, это все не то. Нам бы очень сильно пригодилась либерализация законов в сфере оружия. И пригодилось само оружие. И если бы оно продавалось в "Лотке" и "Кишене" у дома ― это тоже бы пригодилось. И, конечно, мне сейчас скажут, что мы все друг другу перестреляем за два дня. И что нам ни в коем случае нельзя давать никакого оружия. И я, конечно, на это отвечу, что те, кому оружие нужно, чтобы друг друга перестрелять, его все равно достанут. И, конечно, мне скажут, что кассирша будет делать с этим АК? Но я скажу, что с АК даже кассирше, которая не знает, что с ним делать, ― было бы спокойнее. Всем было бы спокойнее.
Подробнее о ситуации на Донбассе читайте тут.
Свої в Telegram 
