Испытание судами. Как Валентина Бучок и Ольга Политова отстаивают справедливость после плена
Валентина Бучок и Ольга Политова – из Донецка, обе были в плену «ДНР», их освободили благодаря «большому обмену» 27 декабря 2017 года. Женщины пересекались в тюрьме боевиков. Обе после освобождения столкнулись с травлей, обеим приходится бороться за зарплаты в период плена и обе не намерены сдаваться.
«Мне не нравится, что государство самоустранилось от нас. Но сдаваться не намерена»
Валентина Бучок, 54 года, до плена жила в Донецке:
– В «Феофании» мне сделали операцию – на кишечнике удалили полип. И по мелочам тут немного «подремонтировали».
Не подумайте, что я сбежала в прямом смысле этого слова. Было все, как положено: получила документы и различные справки.
Почему я не осталась в больнице? Так как я инвалид третьей группы общего заболевания, мне необходимо было проходить медико-социальную экспертную комиссию (МСЭК). По срокам должна была пройти комиссию в начале сентября 2017 года, но в это время я находилась в плену. Деньги по инвалидности на тот момент были единственными средствами, на которые я могла рассчитывать, чтобы прожить.
В Константиновке быстро прошла МСЭК. Собрала все нужные документы для Пенсионного фонда, в том числе справку от комиссии. Это для того, чтобы мне восстановили выплаты.
Как сейчас помню, отнесла документы в фонд 10 апреля 2018 года. Там меня явно не были рады видеть, мол, «подождите, много вас тут таких». Я показала справку от СБУ, чтобы им было понятно, что я не просто так пропустила комиссию. Но им было глубоко начхать на мои проблемы. Весна прошла – денег нет, лето прошло – ни копейки не получила. На протяжении всего этого времени писала, звонила и приходила лично с одним лишь вопросом: когда мне начнут платить? Обращалась даже к президенту (тогда главой государства был еще Петр Порошенко – Свои). А в ответ – тишина.
Но так как я боец по жизни, спускать с рук им этого не позволила. Юрист общественной организации «Блакитний птах» Виталий Хекало безвозмездно написал судовой иск в Славянский административный суд. Иск выиграла, суд обязал Пенсионный фонд выплатить мне задолженность. Пенсию по инвалидности я стала получать только в октябре, и к концу прошлого года вся задолженность была выплачена.
Также пришлось «повоевать» со своим бывшим работодателем. Меня же в Донецке взяли прямо на работе, поэтому сразу же после освобождения написала на предприятие с рядом вопросов: где моя трудовая книжка, могу ли продолжить работать (предприятие переехало в разные города на подконтрольные территории) и другие. На что получила ответ: да, до сих пор числю сотрудницей этого предприятия и могу работать в Константиновке.
Я пришла, посмотрела на весь бардак и для себя решила, что работать тут не хочу. Написала заявление на увольнение по соглашению сторон. Это было 1 августа 2018 года. На этот раз юрист общественной организации «Правозахисна Група «СІЧ» Владимир Плетенко бесплатно помог написать иск, который я предъявила бывшему работодателю – компании ДТЭК.
Я хотела, чтобы мне выплатили зарплату за то время, пока я находилась в плену (в плен Валентина попала 3 февраля 2017 года, там она провела 11 месяцев – Свои). 13 ноября 2019-го суд удовлетворил мой иск, но денег я так и не получила. А должны мне всего-навсего 36 тысяч гривен.
Супруг сразу вызвал полицию. Гранату изъяли и отправили на экспертизу.
Это не первое покушение на мою жизнь. 10 мая прошлого года нам подожгли дом, у меня есть акт экспертизы о поджоге, но следствие пока не установило, кто это сделал. А в годовщину моего освобождения отравили моего кота, которого передали из Донецка, куда ни я, ни мой супруг, ветеран АТО, «невъездные».
С выплатами разобралась, теперь надо решать жилищную проблему. В конце 2019 года вместе с «коллегами» по плену Галиной Гаевой и Ольгой Политовой ездила в Киев, подали заявление в Офис президента Украины. Проблема у нас у всех одна – по сути, мы бомжи. Гаевая арендует в Хмельницком, Политова живет в однокомнатной у подруги в Киеве, а я с мужем – в дачном сарайчике.
Так как мой отец родом из Винницы, я хотела бы получить жилья именно в этом городе. Недавно получили ответы от ОПУ, они у всех троих одинаковые: «Денег нет, жилья тоже нет». А немного позже пришло предложение от Винницкой власти. Они предложили мне только один вариант решения моей проблемы – взять кредит.
После этого я написала еще одно заявление в Офис президента, в котором акцентировала, что кредит – это не мой вариант, ведь мне уже 54 года и из официальных доходов – пенсия по инвалидности две тысячи гривен.
Мне не нравится, что государство самоустранилось от нас. А что делать, я пока не знаю. Но сдаваться не намерена.
«Я по-прежнему добрая и отзывчивая, плен не сделал меня ожесточенной»
Ольга Политова, 65 лет, до плена жила в Донецке:
– После плена вернулась в поселок Очеретино, куда с марта 2015-го ездила из Донецка работать. Этот поселок городского типа всегда был под украинской властью, но там очень много сепаратистов. В том числе – и руководство Центра первичной медико-санитарной помощи Ясиноватского района, где я работала заместителем главного врача и по совместительству – участковым врачом-терапевтом.
По обвинению в «террористической деятельности» сначала посадили в СИЗО, а через время мне присудили 5,5 лет тюрьмы. Срок сидела в колонии Снежного.
Пройдя лечение в «Феофании», приехала в Очеретино и пошла на работу. Но оказалось, что меня там никто не ждал. Представьте мое удивление, когда, переступив порог Центра первичной медико-санитарной помощи, узнаю интересную вещь. Оказывается, во время пребывания в плену в своей амбулатории я числилась в «отпуске без содержания на период проведения АТО с 18 ноября 2015 года». Хотя меня арестовали в пятницу, 13-го. А 14 ноября — суббота, и поскольку я работала на полторы ставки, этот день должен был быть у меня рабочим.
Потом, когда начались судебные разбирательства, они немного подправили, что «сотрудница Политова Ольга Филипповна с 13 ноября 2015 года по 27 декабря 2017 года работу не выполняла, поскольку находилась в заложниках в незаконных вооруженных формированиях».
Позже выяснилось, что это заведующая написала заявление на отпуск от моего имени. Как потом руководство объяснило, сделали они это из лучших побуждений, чтобы «сохранить мне должность». Я предложила компенсировать мне 186 тысяч гривен зарплаты за два года. Но руководство отказалось. Думали, что проглочу и забуду, но я решила добиваться справедливости. И подала в суд.
С 20 февраля 2018 года в Дружковском городском суде по моему вопросу ведется уголовное дело. Идет криминальное расследование по подделке документов, и я судебно-экономическую экспертизу ожидаю уже полтора года, чтобы дело передали в суд.
Главврач написал, что «зарплата – это вознаграждение за выполненную работу, а я в это время находилась в заложниках, и на работу не выходила, а значит и зарплата не положена». У них есть еще куча отговорок, чтобы выгородиться себя, при этом обвиняют меня во всех грехах.
Я хоть и в возрасте, и совершенно разбита морально и физически после плена, но опускать руки не намерена. Буду судиться дальше. До победного.
Оставаться в Очеретино я не могла, кругом была травля. Но и ехать мне некуда было. Звонок от Ильи Костина из юридической компании «Правовой альянс» был той самой соломинкой, которая спасла меня. Он предложил переехать в Киев, где меня уже ждала работа – в Государственном экспертном центре Министерства здравоохранения.
С Галей Гаевой и Валей Бучок я познакомилась в СИЗО, мы недолго сидели вместе. Их приводили на 3-4 часа в мою камеру, пока им ремонтировали канализацию. Потом я с Валей провела целую неделю в одной камере, пока меня в очередной раз не перебросили в другую камеру. Сейчас стараемся держаться вместе, хотя и живем в разных городах.
Как меня изменил плен? Конечно, очень сильно пошатнулось здоровье. У меня посттравматическое стрессовое расстройство. Стоит только поволноваться или расстроиться, а поводов для этого хоть отбавляй, и сразу бессонница.
Немного беспокоит позвоночник. В полном объеме я не получила стоматологическую помощь, хотя изначально было обещано, что помогут бесплатно протезировать всю ротовую полость. От депрессии спасает работа. Это лучшее лекарство для меня.
Мне хочется, чтобы выполнялся закон, чтоб все работали по нормативам, выполняли свои функциональные обязанности. И в первую очередь это касается государственных учреждений – судов и Пенсионного фонда.
***
Чтобы читать эксклюзивные истории
Свої в Telegram 
