Станислав Асеев получил международную премию. Вот семь фрагментов из его будущей книги о плене
Журналисту из Донецка и автору Радио Свобода Станиславу Асееву присудили международную премию «Свободная пресса Восточной Европы 2020» (Free Media Awards). Об этом сообщают учредители премии – немецкий фонд ZEIT-Stiftung Ebelin und Gerd Bucerius и норвежский The Fritt Ord Foundation. Станислава наградили за репортажи из оккупированного Донецка.
Из-за этих репортажей, написанных под псевдонимом Станислав Васин, дончанин попал в плен боевиков и пробыл там 31 месяц. 28 из них его удерживали на территории бывшего арт-центра «Изоляция» в Донецке, в котором российские гибридные силы обустроили тюрьму и пыточную.
Теперь Станислав Асеев готовит к изданию книгу о том, что пережил в застенках «Изоляции». Свои.City собрали отрывки из семи глав будущего документального свидетельства об истинном лице «русского мира». Все они публиковались на сайте Радио Свобода.
Плен и страх
Страх занимает особое место в системе жизни заключенных. Прежде всего потому, что это не жизнь, – а именно система, призванная путём репрессий и принуждения подавить личность, растворить ее в общем котле фраз «лицом к стене!», «голову вниз!» и подчинить единой модели поведения. И в этой модели существует только одно – воля администрации.
Рисунок из книги «Дыра» донецкого художника Сергея Захарова, который в 2014 году провел полтора месяца в плену из-за уличных карикатур на боевиков
Действительно, если удаётся внутри человека поселить это чувство – чувство круглосуточного цепенения, личность превращается в податливую глину, из которой можно вылепить что угодно. Исключение составляют те случаи, когда страх перед побоями или пытками не позволяет человеку выполнить даже ту команду, которая, казалось бы, должна была избавить его от этих самых побоев. В этом случае человек сталкивается с полной парализацией собственной воли, и даже внешние стимулы – вроде ударов или угроз – не всегда способны вывести его из этого состояния.
Быть или не быть: суицид в плену
Часть попыток суицида, которые присутствовали на моей памяти в «Изоляции», была сугубо показательной. Исключение составляет случай, когда человек пытался вскрыть себе вены гвоздём в состоянии шока после пыток. Но и в этой ситуации летальный исход не наступил: находясь под круглосуточным наблюдением, он был остановлен, после чего переведён из «одиночки» в общую камеру, где за ним присматривали уже сами заключённые.
Сам я стал невольным свидетелем его разговора с охраной, который проходил «на продоле», т. е. в коридоре, у дверей нашей камеры. Надзиратель пытался его успокоить, в то время как тот выкрикивал «вы не понимаете! Я больше такого не выдержу!», описывая один из самых жестоких видов пыток – с электродом в заднем проходе. Не понимая, что в этом месте подобное – просто система, рядовой случай, этот человек искренне пытался объяснить надзирателю всё, что с ним сделали и во что он сам явно всё ещё не верил.
Имитация расстрела
Говоря об опыте смерти, словно наступаешь на собственный хвост: это кажется оксюмороном. Смерть не может быть опытом, если подходить к вопросу с формальной, диагностической стороны. Кроме того, есть люди, которые в практическом отношении стояли в «Изоляции» значительно ближе к смерти, чем я. Одного из них, например, однажды вывели «на расстрел» и дали автоматную очередь над головой, толкнув к стене. Я всегда говорю, что в таких случаях результат не имеет значения, так как в этот момент он полностью сливается с чувством. Иными словами, если человек уверен, что сейчас его расстреляют, то после нажатия на курок он умирает психологически – со всем набором эмоций, хотя ни одна пуля может и не коснуться его.
Изнасилование: табу для зоны, но не в «Изоляции»
«Подмывайся» – обычно именно это слово означало, что кого-то из соседней, женской, камеры поведут сегодня на второй этаж. А второй этаж для женщин означал изнасилование. Именно там находилась комната хозяина «Изоляции», и именно туда отводили женщин, которым он приказывал тщательно вымыть себя перед тем, как подняться наверх.
Вне «понятий» в плену
То, что происходило в «Изоляции», приводило в ужас даже людей с 20-летним опытом лагерей. Хозяин концлагеря, он же Палыч, был просто помешан на сексе, – конечно, со всеми присущими ему извращениями, что выливалось в сломанные судьбы десятков людей.
То, что в обычной тюрьме было за гранью даже для администрации, в «Изоляции» становилось нормой, которая со временем покрывалась даже иронией. Двоих таких людей «гражданин начальник» однажды заставил целоваться при других заключённых, весело рассуждая о том, что ждёт их на зоне.
Время в плену
Как ни странно, но нужно уметь «сидеть». Это касается не столько общих правил поведения в зоне, сколько способности переносить время вообще, которое здесь – главный враг. Ни администрация, ни другие заключённые не представляют такой угрозы, как избыток свободного времени, который даже самых прагматичных и приземлённых людей заставляет задуматься о своём положении здесь. И если угроза жизни со стороны администрации заставляет мобилизоваться весь организм, – то свободное время, напротив, зачастую приводит к депрессии и мыслям о суициде. В помещениях с решётками и навесными замками время представляет своего рода рентген, на котором проступает сам человек: его смыслы, цели, надежды, – зачастую со штампом «прошло». Здесь нужно ясно представить себе эту картину.
Вынести себя самого
Даже если вы просто «сидите» без тех «аттракционов», которые любили устраивать в «Изоляции», вам ещё предстоит вынести себя самого. Вынести взгляды людей, в которых вы отражаетесь, словно в зеркале, когда по одному такому взгляду становится ясно, что человек заснул с мыслью о сыне, которого не видел уже больше года, – и проснулся с теми же мыслями, в той же камере, с теми, на кого не хочется даже смотреть. Как бы вы ни питались, каким бы спортом ни занимались, как бы ни старались думать о позитивном – сама система съедает вас изнутри по часам. Вы теряете вес, лицо становится серым и впалым, вы всё меньше едите и говорите – голое существование, только вы и оно.
Станислав Асеев подписывает свою книгу «Мельхиоровый слон»
Свої в Telegram 
