Мой прадед-голландец был директором соляной шахты на Донбассе. Вот что я увидел здесь спустя сто лет
«Я потратил час на самолете, чтобы добраться из Киева в Харьков. Еще четыре часа на авто до Бахмута. Не представляю, как долго мои предки добирались сюда из Нидерландов! И как они вообще строили здесь, в украинской степи, шахту почти 140 лет назад». Марк ван ден Мейзенберг – правнук одного из директоров голландской соляной шахты «Петр Великий», которая работала в Ступках возле Бахмута. Спустя век после своих предков он впервые приехал в Донецкую область, чтобы увидеть эти ландшафты. И взял нас с собой.
- Мой прадед работал на соляной шахте, и я постоянно в детстве слышал истории о Бахмуте, Артемовске, Ступках от деда, который здесь родился. Он был младшим в большой семье: у него было шесть братьев и сестра. Они жили здесь до Первой мировой войны и революции», - рассказывает Марк, пока мы едем из центра Бахмута до станции Ступки. Дорога занимает меньше пяти минут.
Леендерт Виллем приехал в Ступки 19-летним юношей. Сперва был помощником бухгалтера, но вырос до коммерческого директора на шахте, которая принадлежала «Голландскому обществу для разработки каменной соли». Здесь познакомился с будущей женой - Ольгой Кисслер. Члены семейства Ван ден Мейзенберг-Кисслер прожили в Ступках с 1888 по 1919 год. Ольга помогала обучать детей работников шахты чтению, письму, пению и рукоделию.
- Я не знаю, что я там увижу. Только знаю, что на месте, где была шахта, теперь озеро. Не уверен, сохранился ли дом, где жили мои предки. Хотелось бы увидеть окрестности.
Семья покинула Бахмут в 1911 году, а Леендерт Виллем пережил здесь Первую мировую войну. После революции красные посадили его в тюрьму и хотели расстрелять. Однако рабочие солерудника выступили в его защиту, заявив, что Леендерт был добрым и понимающим директором, и его выпустили на свободу. После этого он выехал в Нидерланды, добрался только к марту 1920 года.
На станции Ступки нас встречает Владимир Чернозуб. Он – местный житель и один из участников краеведческой инициативной группы «Бахмутская соль», которая больше 13 лет назад начала восстанавливать историю голландской шахты. Владимир прекрасно ориентируется здесь и вспоминает, как все выглядело в его детстве: он помнит и бараки рабочих, школу, дома голландцев, которых теперь здесь нет.
Наталья Царик - бахмутский краевед, которая также активно участвовала в реконструкции голландской истории поселка, показывает Марку архивный дореволюционный снимок станции Ступки. Он быстро сравнивает с тем зданием, которое стоит здесь сейчас и говорит:
- Тогда оно явно выглядело получше.
Действительно, станция выглядит заброшенной и давно не видела ремонта.
- Ступки была узловой станцией; ее близость позволяла оперативно привозить грузы - чтобы строить и шахту, и поселок, а также транспортировать добытую соль. А одна голландская семья даже ездила отсюда в Святогорск – на отдых, сохранились фото об этом, - рассказывает Владимир.
Наталья переводит Марку, пока мы переходим через рельсы, которые поросли травой. Идем к месту, которое местные так и называют – Шахта. Но ни самой шахты, ни каких-либо напоминаний о ней здесь нет. Есть только небольшое озеро и просевший ландшафт. Марк спрашивает, так что же случилось с рудником:
- Его захватили и разрушили большевики?
- Нет. Большевики взяли шахту под контроль, и она функционировала до 1924 года, позже – пришла в упадок. Вся соледобыча сконцентрировалась в руках «советов» недалеко отсюда – в нынешнем Соледаре, где залежи богаче. Мелкие рудники, которых было много в округе, просто закрыли, - объясняет Наталья.
Со временем в результате геологических процессов и, возможно, ошибок в эксплуатации, шахтное здание постепенно стало проседать и ушло под землю. Теперь здесь – только озеро и высокая трава. Владимир говорит, что здесь есть гадюки, и мы ускоряем шаг.
Возле озера красиво. Марк спускается вниз, чтобы сфотографировать ближе, а Наталья показывает снимки и пытается точно подобрать ракурс – чтобы показать, как эти места выглядели в начале прошлого века. На снимке 1900 года – шахта и голландцы, которые были членами правления.
Правее от этого места предположительно располагались директорские дома и рабочий поселок. На этом снимке – предки Марка возле своего дома.
- Я никогда не видел этого фото, - говорит он.
- Но ведь его нам передала ваша семья, - смеется Наталья.
- Вы знаете о моей семье больше, чем я, - отвечает Марк.
Наталья рассказывает, что между собой семья называла этот дом «Мышиной башней» («маузенторен»). Это – игра слов, ведь корень их фамилии созвучен со словом «маус».
"Мышиная башня"
- Эта дорога ведет к остаткам голландского кладбища. Там похоронены и члены вашей семьи. Райнхольд Август, сын Леендерта Виллема и Ольги, скончался в младенчестве и упокоился здесь. Как и его бабушка, обрусевшая англичанка Хана Лидия Спунер-Кисслер, которая умерла во время эпидемии холеры в Бахмуте, - говорит Наталья.
- Я не знал об этом ребенке, - удивляется Марк.
Владимир ведет нас дальше. Здесь – несколько домов дореволюционной постройки, относящиеся к голландскому поселению. Правда, Марк говорит, что в их архитектуре ничего голландского не узнает. Наташа рассказывает, что под полом в одном из них нашли книгу на голландском, которую позже новые хозяева дома продали.
Марк снимает на камеру – возле одного из домов слышим крик: «Не снимайте». Женщина агрессивно восприняла то, что кто-то без разрешения фотографирует ее дом. Наталья объясняет, что мы здесь делаем, перестаем снимать и идем дальше. Тогда женщина снова кричит: «Так а колодец! Вы что, не посмотрите на колодец?!» - и, успокоившись, приглашает к себе во двор, где показывает Марку и нам дореволюционный каменный колодец, возможно, сделанный голландцами в начале прошлого века.
По дороге в Бахмут Марк делится тем, как он чувствует себя, увидев эти места.
- Это фантастика – вернуться в прошлое, посмотреть на это место, где мои предки жили давным-давно. И встретить тут людей, которые так заинтересованы в реконструкции этого небольшого кусочка голландской истории.
Я очень благодарен Наталье и Владимиру за то, что они так детально изучили историю голландцев в Ступках и самой шахты. И говорю им спасибо за то, что они пытаются сохранить данные о влиянии голландцев на эту территорию и живую историю о наших семьях, которые здесь жили. Я понимаю, что это сложно. Но даже я знаю об истории шахты и своей семьи меньше, чем эти местные активисты. Обязательно расскажу о своем визите членам своей семьи.
Марк приехал в Бахмут не только за тем, чтобы окунуться в историю своей семьи. Он голландский бизнесмен и эксперт по гражданскому обществу, тренер в международных проектах. Одна из целей – определить проблемы города в развитии громады и демократизации, которые он смог бы помочь решить при поддержке фонда при Посольстве Нидерландов.
- Действительно, мои предки сто лет назад занимались похожими вещами здесь. Они развивали шахту и местную инфраструктуру, учили местных детей. Я приехал с похожей целью. Я тренер, и хотел бы помочь вам. Да, это символично, возможно, и я смогу также сделать свой вклад в развитие этой местности, как в свое время семья моего прадеда.
Вам будет интересно:
Час ідей. Як майже без досвіду отримати «Каннського лева», знає Тимофій Щербаков
Фонтан, гигантская коногонка и Чиполлино: чем заменили памятники Ленину в 12 городах Донбасса
Свої в Telegram 
