Я выехал из Северодонецка на велосипеде. Трассу Лисичанск—Бахмут проехал за 6 часов под обстрелами
65 километров на велосипеде преодолел Ариф Багиров, пытаясь эвакуироваться из Северодонецка — город беспрерывно находится под массированными обстрелами российских оккупантов. Без остановки ехал больше шести часов по трассе на Бахмут. О волонтерстве, спасении музейных экспонатов и экзотических животных Ариф рассказал в формате монолога для Свои.
Когда моему городу плохо, я должен быть рядом
24 февраля меня настигло в Старобельске. Встречался там с друзьями по теме безбарьерности для маломобильных жителей. За день до этого провел им экскурсию, заезжали и в Северодонецк с Лисичанском. И тут, в шесть утра, меня разбудили словами: "Ариф, просыпайся, началась война!" А это вообще не повод меня будить в такое время. На что ребята ответили, что я не понял: война настоящая — с танками, вторжением через границы, ракетами. Я решил двигать домой — в Северодонецк, а друзьям нужно было отправляться в родной Каменец-Подольский. Вот только уже к тому времени им было проблематично добираться, нужно было ехать через Изюм. В Севере в то время также были обстрелы, били по аэропорту. Но у меня было такое мнение: если моему городу плохо, то я должен оставаться дома.
Хотя я мог уехать с друзьями в первый день. Но решил, что моя служба будет в Северодонецке, а дальше — будет видно.
Что делать в городе под прицелом
Отправив родителей в более безопасное место, чем Северодонецк, я занялся тем, чем могу — адресно возил лекарства пожилым людям, с кормами для животных помогал, решал вопросы с эвакуацией для людей, уговаривал, рассказывал о последствиях.
Еще вывозил ценные экспонаты из музеев. К примеру, нам удалось эвакуировать некоторые предметы из мемориального музея имени Сосюры в Лисичанске, еще спасли коллекции нашего земляка и художника Бориса Романова, передал ему его “инструменты”.
Доставлял еду по бомбоубежищам. А все потому, что мне начали писать с просьбами о помощи. Как оказалось, Северодонецк — город пенсионеров, многие остались сами. Поэтому работы оказалось немало, и я сосредоточился именно на решении этого вопроса.
Со временем хорошие люди подогнали броник
К сожалению, помочь удавалось не всегда. Одна из наших подопечных не дождалась жизненно необходимых лекарств и скончалась. Легче сказать, чем не занимался. Вот "ватникам" не помогал, это точно. Так было около трех месяцев.
Уже сейчас, ближе к концу мая, когда в мой дом прилетел снаряд, я решил, что пора и мне покинуть город. Попало по квартире ниже. А накануне началось что-то дикое. Это уже были не просто минометные обстрелы, к которым мы привыкли, а что-то реактивное, потому что расстояние между "входом" и "выходом" было раза в три быстрее, чем у миномета. Какое-то такое жужжание было, пугающее больше, чем взрывы. Три дня я провел в подвале, оставшись с разрушенной квартирой. Для меня это стало своеобразным знаком: "Мальчик, ты все что мог - сделал".
Я оставался в городе пока в этом был смысл, но на момент сидения в подвале, в Северодонецке уже исчезло электро- и водоснабжение, практически не было гуманитарной помощи из-за непрерывных обстрелов. Проводить дни в подвале я не хотел. Определенная мотивация пропала, лекарствами не снабжали, поэтому смысла в моем пребывании в Северодонецке я уже не видел. Особенно потому, что и военная ситуация значительно ухудшилась, в окрестностях города непосредственно уже шли бои. Так что решил — эвакуируюсь!
Так страшно в жизни еще не было
Почему не эвакуационный транспорт? Это же банально! Просто сесть в автобус и притвориться "беременным ветераном" я не мог. Хотя и ехать на велосипеде я тоже не планировал. Это для меня обычный способ передвижения, а не тренажер, как для многих. Но так сложились обстоятельства, что пришлось крутить педали шесть часов.
Для меня это не проблема, если честно, это и не расстояние. Но с велосипедом у меня была надежда, я ему доверяю, это не автобус, с которым может что-нибудь случиться в пути. Да и просто действительно было как-то неудобно — я, здоровый мужчина, поеду эвакуационным транспортом вместе с немощными и детьми?
С собой взял минимум вещей: сменное белье, пару футболок и любимое худи с Риком Санчезом (это один из главных героев американского мультсериала “Рик и Морти”). Все остальное можно потом купить. Но я был бы не я. Для поездки я выбрал самое неудачное время. В это время на бахмутском направлении шли активные боевые действия. Признаюсь, так страшно мне в жизни еще не было. Я ехал, потому что ехал, других вариантов у меня не было.
И тут едва не попал под авиацию, это было самое ужасное. Где-то в ста метрах разорвалось. Услышал самолет — прыгнул в кювет. Страха натерпелся, но жив. Когда добрался до Бахмута, то буквально выпал на первой же лавочке. Перевел дыхание — и только тогда вообще что-то стал осознавать. Стресс таки дал о себе знать. Потом, по уже счастливому стечению обстоятельств, мне помогли наши ГСЧСники, даже видео записали о моем спасении. Итак, теперь я известный хлоп, который проехал 65 километров велом, чтобы эвакуироваться.
Война отучила планировать
Победа для меня наступит тогда, когда я этим же велосипедом снова заеду в Бахмут. Какие-либо договоренности на бумаге мне не интересны, это не о победе. Моя победа будет тогда, когда я вернусь в Северодонецк, в котором будут и свет, и вода, и тепло. Победа — достаточно эфемерное определение. Вот смерть Путина — это конкретная вещь. Для меня "не взятый" Северодонецк — уже победа. И вообще, за это время я научился не планировать заранее. Сейчас горизонт — максимум час. Эти три месяца научили тому, что завтра будет день, не следует торопиться. Поэтому план только один — сделать Украину еще сильнее, а Россию – слабой.
Свої в Telegram 
