Семья Водиновых из Антрацита 5 лет ютится на 15 «квадратах» в Киеве. Что может решить такую проблему
Гостиница для командировочных в одном из центральных районов Киева. Металлопластиковые окна чередуются с деревянными, выборочно висят кондиционеры. Если бы не вывеска с названием на входе, можно подумать, что это типичная девятиэтажка, где десятилетиями живут люди. Один из номеров гостиницы уже пять лет «забронирован» за семейством Водиновых, переселенцами из оккупированного Антрацита.
Там живут четыре человека: супруги Иван и Оксана, и их дети – Дарья и Богдан. 16 марта девочке исполнилось 10 лет, спустя два дня отметили шестилетие Богдана.
Жилье тесное, и если кто-то заболел, заражаются все остальные
Меня встречает Оксана. В кровати лежит Даша, что-то смотрит в мобильном телефоне.
– В школу не пошла, осталась дома. Ночью крутилась, оказалось, что поднялась температура, – объясняет Оксана (встреча состоялась в начале февраля, до карантина – Свои).
Даша Водинова
На соседней кровати в окружении подушек сидит Богдан. Мальчик с особенностями развития, у него органическое поражение головного мозга, нет связи между головой и телом, а также частично атрофированы зрительные нервы.
Снимаю верхнюю одежду, разуваюсь в коридоре, который одновременно и кухня. На спинке стула несколько курточек, под ним – сапоги и ботинки. А рядом – тумбочка с электропечкой и мультиваркой. Внизу запасы еды – макароны, гречка, рис. Напротив дверь, за ней туалет и раковина. А душ этажом ниже.
Импровизированная кухня плавно переходит в комнату, где помимо трех кроватей есть холодильник, на котором стоит телевизор, письменный стол с компьютером. Кладовка, выполняющая роль шкафа для одежды. Журнальный столик, за которым семья завтракает, обедает и ужинает.
Оксана Водинова показывает номер в гостинице для командировочных в Киеве, где ее семья живет 5 лет
Площадь жилья – 15 квадратов. Если кто-то заболел, то рано или поздно эта участь ждет всех. Ивану болеть нельзя – он единственный, кто работает. За крышу над головой, где особо не развернуться, Водиновы платят 5,6 тыс. гривен. Такая цена с июня прошлого года, хотя изначально аренда комнаты в коммунальной гостинице была на две тысячи меньше. Оксана говорит:
– Это типичная гостиница, и мы такие здесь единственные. Руководство к нам по-человечески относится. Знают, что мы нормальная семья, не пьем и не дебоширим. За все пять лет не было ни единого конфликта. Знакомые спрашивают, мол, почему мы не снимем однокомнатную квартиру? Я уже устала отвечать, что в аренду уже входят коммунальные услуги, независимо, лето или зима за окном.
В 2014-м у сына случилось кровоизлияние в мозг, неделю провели в больнице под обстрелами
До войны Водиновы жили в Антраците Луганской области. Сначала в доме родителей мужа, там же все члены семьи и прописаны. А когда Иван и Оксана сыграли свадьбу, переехали в арендованную квартиру в центре города.
– Муж работал крепильщиком на крупнейшем угледобывающем предприятии Донбасса – на шахте «Комсомольская», а я медсестрой в урологическом отделении Луганской областной больницы. Сутки дома, сутки на работе. Приходилось ездить из Антрацита в Луганск, а это 80 км в одну сторону. Но мне моя работа нравилась, – уверяет собеседница.
В семье уже подрастала дочка Дарья, когда в марте 2014-го родился сын Богдан. Полтора месяца семейного счастья и идиллии. А 3 мая произошли события, которые даже спустя шесть лет Оксана не может вспоминать без содрогания. У малыша произошло кровоизлияние в головной мозг. Женщина рассказывает:
– Всю ночь сынок капризничал. Думала, что болит животик или хочет кушать. Уже утром увидела опухший правый глаз. После кормления Бодю вырвало, и он потерял сознание.
За 10 лет работы в стационаре видела, как умирают, к этому тяжело привыкнуть и забыть. Но когда ты держишь своего умирающего ребенка, который пахнет грудным молоком и только вчера тебе улыбался, весь мир исчезает вокруг тебя. Под ногами нет земли, ты не слышишь и не понимаешь, что происходит. Ты просто думаешь, что это какой-то страшный сон и надо проснуться.
Поздно вечером мальчика прооперировали. Больница в самом центре. Много автоматчиков и агрессивных людей. Одни размахивают российским триколором, другие сносят к облгосадминистрации шины, мешки с песком, а вход ограждают колючей проволокой. Захват военкомата, а возле СБУ и автовокзала – перестрелка. Оксана продолжает:
– На следующий день врач отправил нас домой. Пока ехали на автобусе, смотрели по сторонам и не верили своим глазам. Мы не понимали, что происходит, почему люди вооружились и зачем блокпосты. Как только добрались до Антрацита, позвонили из больницы – у Богдана начался отек мозга. Опять в дорогу.
Две недели в реанимации, а после – бесконечные дни в палате неврологического отделения. Оксана отчетливо помнит, что произошло 2 июня:
– Собиралась с Бодей погулять в сквере возле больницы. Сын стал капризничать, оказалось, хотел кушать. Кормлю из бутылочки и тут слышу звук низко пролетающего самолета, я аж на табуретке подпрыгнула. Забегает медсестра, кричит, чтобы я брала ребенка и документы и пулей спускалась в подвал. Оказалось, что по зданию обладминистрации нанесли авиаудар.
В подвале больницы не было надлежащих условий пребывания, тем более для тяжелобольных детей. Это был цокольный этаж, заставленный старой мебелью. И сюда доставили малышей со всех этажей: одних на каталках, других под капельницей.
Практически каждый день по два-три раза мамы с детьми спускались в подвал. Кто-то не выдерживал, забирал выписки и уезжал домой. Оксана с сыном оказались самые стойкие, уехали лишь 8 июня, не пройдя полного обследования. По дороге в Антрацит то и дело попадались неразорвавшиеся снаряды, которые водитель мастерски объезжал.
В Киеве Ивана Водинова несколько раз «кидали» с работой
После горячих боев в августе по «сарафанному радио» Водиновы узнали, что украинская армия рядом с городом. Надеялись, что вот-вот все закончится. Оксана рассказывает:
– Когда стало понятно, что обстановка только накаляется, мы решили уезжать. Ничего не работает, муж без работы, мы остались без средств на проживание. Будущего нашей семьи в оккупированном Антраците мы не видели, также как и в России. С Ваней решили, что жить хотим только в Украине.
Звонила в различные организации, но получала везде один и тот же ответ, что меня и детей вывезут, а супруга не могут. Я отказывалась, так как понимала, что без Вани не справлюсь одна с двумя маленькими детьми в чужом городе. Несколько раз пытались покинуть Антрацит, но поездки срывались из-за возобновившихся боев.
К тому времени Иван давно не работал. Выручали детские выплаты. Чтобы прожить, пришлось продать фотоаппарат, мобильный телефон и даже фарфоровые статуэтки ангелочков, которые Оксана коллекционировала.
16 марта Даше Водиновой исполнилось 10 лет. На фото она с отцом Иваном
Уехать семья смогла только в марте 2015-го. Рейсовым автобусом из Антрацита Водиновы добирались до Киева около 30 часов. Дорога лежала через Россию. Родители переживали за сына: как он, почти годовалый малыш после сложной операции, перенесет столь длительную поездку. Переживания оказались напрасными.
– Взяли две сумки на четверых. Изначально планировали поселиться во Львовской области, там же есть шахты, а значит Ване будет легче трудоустроиться. Но волонтер Елена Самойленко, которая сильно помогла и словом, и делом, посоветовала сначала поехать в Киев, чтобы в «Охматдете» Богдану сделали МРТ и энцефалограмму.
На следующий день я с Бодей уже была в больнице, Лена в это время занималась жилищным вопросом. Благодаря ей нашлась комната в гостинице. Лена даже оплатила аренду на несколько месяцев вперед. С 17 марта 2015 года мы тут живем. Почему-то до недавнего времени и мои знакомые, и люди, работающие в гостинице, были уверены, что мы ничего не платим, за нас это делают волонтеры, – пожимает плечами собеседница.
Оксана говорит, что после переезда они в последнюю очередь думали о том, где будут жить. Главное было – убежать от войны, чтобы не слышать разрывающихся снарядов и не спускаться с детьми в подвал.
– Неоценимую помощь получили от Центра помощи переселенцам на Фроловской, от Леси Литвиновой и ее команды. Ваня не сразу устроился на работу, несколько раз работодатели «кидали», – признается Оксана.
Чего стоило устроить Дашу в детский садик, и вспоминать не хочу. Параллельно занималась здоровьем Богдана – обследования, консультации, реабилитация.
На тот момент Даше было 5 лет, Богдану – год. Надо было успеть вернуться из больницы, приготовить покушать, забрать дочку из садика, потому что муж приезжал домой с работы поздно.
Я была подавлена и морально, и физически. Были мысли только о том, как помочь сыну, чтобы ему назначили правильное лечение. Но и с этим здесь оказалось все сложно, никто из врачей не хотел заниматься Богданом. У нас были мысли об эмиграции заграницу. Ради детей. Но не с нашим счастьем, как оказалось. Так и остались жить в отеле. Привыкли. Закончился садик, дочка пошла в школу. Даша уже переходит в пятый класс.
Почему снимать квартиру или участвовать в жилищных программах – не вариант
Сейчас Иван работает курьером в маленькой фирме. Первое время ежедневно платили 150 гривен, сейчас зарплата – около 10 тысяч в месяц. В семейный бюджет идут выплаты по инвалидности, переселенческие на двух детей. С учетом всех расходов, практически ничего не остается.
– Мы все время мониторим различные сайты, на которых сдаются в аренду квартиры. Но ничего не можем найти. Взять, например, самую дешевую однушку на окраине Киева, добавить плату за коммунальные, и в итоге получается, что нам надо отдать большую половину зарплаты мужа и все положенные выплаты, – размышляет Оксана.
А за что жить? Богдан нуждается в лекарствах и подгузниках. Дочка растет, нужна одежда, обувь, канцелярия для школы.
В любой момент мне может стать плохо, как это было в прошлом году. Тогда я чудом осталась жива, спасибо врачам, быстро прибывшим по вызову. А если бы такое произошло в селе? Даже думать не хочу, чем все могло закончиться.
Рассматривался вариант квартирной очереди. Но после разговора со знакомым юристом стало понятно, что этот вариант не подходит, так как нужно было выписаться из Антрацита, а при этом теряется статус временно перемещенного лица. И главное, неизвестно через сколько лет или десятилетий они смогут получить квартиру.
Потом стартовала программа «Доступное жилье», когда государство обязуется компенсировать 50% стоимости квартиры. В декабре прошлого года была наспех проведена программа ипотечного кредитования под 3% годовых. Ничего из этого для семьи переселенцев не подходит: продавать нечего и денег брать негде.
Во временном-постоянном жилище семьи Водиновых
Для Водиновых самый подходящий вариант – временное жилье.
– Изначально думала, что жилье переселенцам дается так же, как когда-то врачи, полицейские или пожарные получали от государства. Пожил определенное время и можешь квартиру приватизировать. Но досконально изучив документы, касающиеся этой программы, поняла, что все гораздо прозаичнее. Каждый год нужно заново собирать документы, а это куча копий различных справок и свидетельств. И опять комиссия, созданная местным органом власти, будет рассматривать, по-прежнему ли нуждается семья в жилье или можно уже выставлять за дверь, – констатирует женщина.
Чиновники не знают о жилищных программах, но занимаются политической агитацией
Оксана протестировала семью по уровню уязвимости. Такое новшество ввели с осени 2019 года. Смысл в том, что чем больше баллов семья набирает, тем больше у нее шансов на получение временного жилья.
– Двое несовершеннолетних детей, один с инвалидностью. У Даши и Богдана есть статус пострадавших от военных действий. Низкий доход на семью, работает только муж, а я дома, ухаживаю за младшим ребенком, – перечисляет переселенка.
Оксана Водинова кормит сына Богдана
В последних числах января Оксана собрала все документы, подала их в Центр оказания административных услуг по месту учета семьи. По правилам комиссия должна была рассмотреть ее обращение не позже, чем через месяц, то есть до конца февраля.
– Было заседание или нет, приняла ли комиссия решение в нашу пользу или отказала в постановке на учет – не знаю. Ответ из центра пришел, но я не успела его забрать, начался карантин. Уже два месяца центр закрыт, а дозвониться туда было нереально и в лучшие времена, – говорит Водинова.
Очень меня удивила реакция сотрудников управления по делам детей, а также управления труда и соцзащиты населения. В первом учреждении на учете мы состоим с того момента, как переехали в Киев. Каждые полгода приходят к нам с проверкой. Но они ни сном ни духом о жилищных программах, молчат и лишь плечами пожимают. А когда просила в управлениях справки, там сделали круглые глаза и по несколько раз переспрашивали о программе, как называется, каков механизм и прочее.
О программах для нуждающихся переселенцев они не знают, зато наши телефоны в числе первых раздают политическим партиям. Перед президентскими выборами неоднократно названивали, проводили опросы. Я предложила приехать к нам и посмотреть, в каких условиях живем, в чем нуждаемся. Естественно, мне никто не перезвонил.
Мечтают о квартире, где можно поставить медтехнику сына и куда можно приглашать гостей
Киев – один из немногих городов, где ни один переселенец не получил временное жилье. Столице стоить брать пример с Мариуполя, который в лидерах. Старобельск, Токмак, Лиман, Николаевка, Соледар, Волновахский, Марьинский и Великоновоселковский районы – и это не полный список населенных пунктов, где программа работает. Пусть и не на полную мощь.
Собеседница говорит, что рассматривала бы варианты переезда в более маленькие города, но все упирается в Богдана.
– Ему постоянно нужен под боком квалифицированный врач. А в маленьких городах их нет, не говоря уже о сельской местности. К тому же мужу там нереально будет найти работу. Придется заново устраивать Дашу в школу. Тут у нее друзья, ей нравятся учителя. Лишившись этого, у дочки будет очередной стресс. И вариант возвращения домой мы не рассматриваем, хотим жить в свободной Украине, – заверила Оксана.
– Спросите любого в нашей семье, какая у него мечта? И я, и супруг, и дочка ответят – собственное жилье. Пусть маленькое, но свое. С нормальными условиями. С кухней и ванной комнатой. Чтобы в нем можно было создать условия для Богдана. В этой комнатушке негде поставить его медтехнику. А еще нужна отдельная кровать для него, я же практически ночью не сплю, сын время крутится. И Боде неудобно, и мне на кровати, которая предназначена для одного человека, – признается Водинова.
Хочется, чтобы Даша могла заниматься в своей комнате, чтобы к ней в гости приходили подружки. И чтобы в этой квартире было место, где я могла бы свободно развернуться со своим рукоделием, и мне никто не мешал. И балкон!
Изначально подразумевалось, что комната в гостинице – временный вариант для семьи Водиновых. Уже более пяти лет они ютятся в небольшой комнате, и сколько им еще придется тут прожить – никто не знает.
Как решить жилищные проблемы переселенцев? Мнение экспертов
Семье Водиновых может помочь участие в программе временного жилья
Младший стратегический юрист благотворительного фонда «Право на захист» Дарья Лысенко:
– Семья Водиновых, к сожалению, не единственная, которая оказалась в подобной ситуации. Сегодня более 60% переселенцев – по данным различных исследований – называют вопрос доступа к жилью наиболее актуальным и примерно столько же нуждаются в улучшении жилищных условий.
Предусмотрена она, в частности, постановлением Кабинета министров Украины № 582 от 26 июня 2019 года. В соответствии с этой программой переселенцы могут бесплатно получить во временное пользование сроком до одного года жилье в размере не менее, чем 6 кв. м на человека. Единственное, что оплачивается в этом случае – жилищно-коммунальные и прочие стандартные услуги.
Фонды временного жилья в последнее время активно пополняются, в частности, за счет получения органами местного самоуправления субвенции из государственного бюджета.
Отмечу, что Водиновы вполне соответствуют условиям этой программы:
- у них нет в собственности жилья на подконтрольной правительству Украины территории;
- они более чем год официально зарегистрированы как переселенцы в городе Киеве;
- имеют острую нехватку финансов;
- воспитывают малолетних детей.
Единственное, что отделяет сейчас эту семью от возможности получения временного жилья – это постановка на учет как лиц, которые нуждаются в предоставлении жилищных помещений из фондов жилья для временного проживания.
Такая норма предусмотрена постановлением Кабинета министров Украины № 422 от 31 марта 2004 года. По показателям 2019 года для семьи из одного человека, проживающего в Киеве, уровень дохода для получения временного жилья должен был быть примерно 2500 грн. Цифра для столицы просто смешная.
Между тем, в июле 2019 года вступило в силу упомянутое постановление Кабинета министров №582, которое сделало финансовую несостоятельность дополнительным критерием, а не основным требованием для получения переселенцами временного жилья.
Собственно, на данный момент распределение такого жилья происходит с балльным ранжированием. Среди приоритетных критериев, например, многодетные семьи – 27 баллов, семьи с двумя несовершеннолетними детьми – 26 баллов.
Переселенцы, которые наберут больше баллов, могут претендовать на квадратные метры среди первых. Немаловажную роль играет и очередность постановки на учет: если у нескольких семей наберется одинаковое количество баллов, то в приоритете будет та, которая подала документы раньше.
Однако при отказе останавливаться на полпути не рекомендую. Для начала важно уточнить, а правомерен ли вообще такой отказ. Разобраться с этим могут помочь, в частности, юристы благотворительном фонда «Право на захист», которые оказывают такую помощь бесплатно.
И, конечно же, переселенцам необходимо объединяться. Только так можно рассчитывать на решение жилищной, да и многих других проблем, связанных с переселением.
Важно показывать запрос на программу 70/30
Исполнительный директор Общественного холдинга «Група впливу» Татьяна Дурнева:
– За три года 600 переселенцев получили временное жилье благодаря программе 70/30, когда громада дает 30% от стоимости, а 70% покрывает госбюджет. Цифры говорят о том, что сама по себе данная программа не решит проблемы с жильем для людей, у которых дом остался на оккупированной территории. Программа 70/30 должна работать в комплексе с другими жилищными программами.
Программа 70/30 хороша еще тем, что благодаря ей громады формируют жилищный фонд. То есть квартиры, приобретенные или отремонтированные за счет государственной субвенции, остаются в собственности громады.
Однако в этом году на программу выделили всего 20 миллионов гривен, а по состоянию на II квартал количество заявок от городов на участие в распределении субвенции было в разы больше, чем размер бюджета.
В то же время важно показать центральным органам власти, что программа востребована. То есть, несмотря на отсутствие денег, нужно подавать заявки на участие в программе и формировать запрос. Если нет активности самих переселенцев, нет активности органов местного самоуправления, то зачем что-то делать?
Мариуполь стал рекордсменом среди двух десятков городов и объединенных территориальных громад, которые получили средства по этой программе. За два года город получил более 35 млн. гривен, за эти средства приобрели 183 квартиры.
Переселенцы в городе Сторожинец Черновицкой области уже получили поддержку городской власти на переоборудование здания общежития для участия в программе по финансированию временного жилья. Сейчас стоит вопрос перевода общежития на баланс громады и подготовки документов на участие в программе. Громада направила письмо Верховную Раду с просьбой увеличить финансирование программы временного жилья.
И в этом году громада подала новую заявку на участие в программе. Еще как минимум 19 семей переселенцев, чьи заявки уже рассмотрела соответствующая комиссия Житомирского городского совета, требуют временного жилья.
Но дело не только в государственном бюджете. Во-первых, местные громады могут выделять больше, чем 30% из своих средств. А то, что переселенцы теперь наконец-то станут полноценными членами громад, обретя право голоса на местных выборах, также может подтолкнуть местную власть быть более активной в поиске долгосрочных решений.
Самим переселенцам надо брать инициативу в свои руки. Необходимо объединяться, находить единомышленников и плотно работать с властью. Работать в прямом смысле слова. Не эмоционально и хаотично, а спокойно, постоянно, настойчиво, гибко, профессионально.
Свої в Telegram 
