Резников больше не главный по Донбассу. Победы и «зрады» Минреинтеграции озвучивают общественники
Алексей Резников подал в отставку с поста министра по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий Украины и получил новое назначение - министра обороны. Минреинтеграции он возглавлял полтора года и отчитался за свою работу. У общественных организаций с востока и переселенцев есть свое видение на успехи ведомства, когда у руля был Резников.
«Лучше бы за Минский процесс нес ответственность Резников, чем Ермак»
Станислав Федорчук, председатель общественной организации «Українська народна рада Донеччини та Луганщини»
Наша организация вместе с другими одно время добивалась создания министерства по делам оккупированных территорий и временно перемещенных лиц. Мы готовили разные программы, разрабатывали законопроекты. Но сейчас не об этом, а об уже бывшем главе министерства.
Мне кажется, что с этой работой он справлялся. Ему можно поставить твердые 12 баллов по стандартам Новой украинской школы.
Еще он мне запомнился некими византийскими методами. Сегодня он рассказывал, что «мы оставим всех россиян, приехавших в оккупированный Крым, не депортировать же». А уже, условно, на следующий день был «настоящим ястребом войны», рассказывая, что всех ждет справедливое наказание за сотрудничество с оккупантами.
Ведомство частично учло ошибки предшественников, поэтому при Резникове министерство стало более открытым для общественности, но все это перечеркнула ситуация с принятием «Стратегії інтеграції внутрішньо переміщених осіб та впровадження середньострокових рішень щодо внутрішнього переміщення на період до 2024 року». Только избранные общественные организации имели возможность видеть проект этого документа. Большинство переселенческих организаций его в глаза не видели. Почему? Ясно почему – потому что не надо, чтобы перед тем, как Резников уходит в отставку и сразу на новую, не менее значимую должность, была лишняя информационная шумиха.
Станислав Федорчук во время одного из митингов переселенцев
Однозначно значимым решением было то, что министерство решило во время карантина автоматически без идентификации раз в полгода продлевать социальные выплаты и переселенческую справку. Таким образом министерство продемонстрировало лояльность и человечность к переселенцам.
Можно было бы еще упомянуть о действующих жилищных программах, но, если подсчитать, то они не охватывают даже 0,1 процента от общего количества нуждающихся в жилье переселенцев. Кстати, в октябре 2020 года Резников в интервью заявил, что в Украине нет 1,5 миллиона переселенцев. Если он владеет такими данными, то почему было бы не сделать действующую систему учета ВПЛ, которая бы занималась мониторингом и т.д. Еще, на мой взгляд, настоящая финансовая помощь переселенцам несправедлива. Эту тысячу гривен от государства получают как молодой парень, так и пенсионерка.
Мне кажется, что интеграция переселенцев возможна, когда взаимодействуют четыре агента: местные власти, правительство, переселенцы и гражданское общество. Честно говоря, я не до конца понимаю, почему правительство, имея множество рычагов влияния на местные органы власти, не смогло сделать никаких эффективных моделей, чтобы принимающие громады выделяли землю под застройку, создавали рабочие места. Такое впечатление складывается, что мы живем до сих пор при централизованной советской экономике.
Честно говоря, мне не хватает со стороны министерства понимания главного – а к чему оно действительно стремится? Резников не раз говорил, что у страны нет возможности обеспечить переселенцев жильем. Если этих ресурсов нет, а в Стратегии интеграции ВПЛ первая стратегическая цель – это обеспечение людей жильем и защита их имущественных прав. Оказывается, что министерство строит коммуникацию таким образом, будто идут какие-то реальные процессы. Процитирую: «консультативные меры с целью повышения осведомленности международных партнеров и потенциальных доноров о существующих проблемах в сфере обеспечения внутренне перемещенных лиц жильем, согласования совместных действий, определения направлений, требующих дополнительного финансирования и привлечения международной технической и донорской помощи для финансирования жилищных программ для внутренне перемещенных лиц».
Если бы такой документ приняли где-нибудь в Британии, то министерству сказали бы представители политических сил в парламенте: если вы предлагаете правительственную стратегию, то там должны быть прописаны количественные и качественные стандарты, ниже которых работа правительства по этим вопросам будет считаться неэффективной. Например, каждый год мы даем социальное жилье одному переселенцу. Это понятный показатель. Или с международными партнерами на год мы привлекаем миллиард евро на строительство собственного жилья для ВПЛ. И это понятный показатель.
Но у нас, согласно принятой Стратегии, будут проводить встречи с бутербродами и кофе, чтобы международным партнерам сообщить о тяжелом состоянии переселенцев. Я считаю, что это позорный, вполне формальный индикатор.
В конце скажу хорошее в сторону Алексея Резникова. Он довольно неплохо вел себя на встречах в Трехсторонней контактной группе. Он старался. Но сама по себе система власти и отношений между Офисом президента и Кабинетом министров, построенная Владимиром Зеленским, вовсе не предполагает больших инициатив со стороны чиновников. Кстати, мне кажется, лучше за Минский процесс был бы ответственный Алексей Резников, чем Андрей Ермак.
«Мои земляки нуждаются в жилье в первую очередь»
Руслан Калинин, председатель Всеукраинской ассоциации переселенцев
Будет не совсем объективно, если я сейчас похвалю или раскритикую Резникова. Ведь до его прихода я работал в этом министерстве и люди могут поданную информацию неправильно воспринять, истолковать.
Говоря о позитивных моментах, однозначно я поддерживаю все те программы, которые команда Резникова продолжила. Еще в 2019-м году Министерством по делам ветеранов, временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц Украины была запущена программа компенсации за разрушенное жилье, тогда же были заложены первые средства в госбюджет-2020. И руководство Министерства по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий Украины в лице Алексея Резникова поддержало эту важную программу. И она работает до сих пор, на следующий год уже заложены деньги на реализацию (в проекте госбюджета на компенсацию разрушенного жилья предусмотрено 80,8 млн гривен – Свои).
Однозначно я поддерживаю запуск программы жилищного кредитования Ипотека под 3% в сотрудничестве с немецким банком KFW. Опять же, договоренность о финансировании этой программы была достигнута еще в 2019 году. Мы подготовили все документы, по сути, передали все Мининтеграции, а оно спустя некоторое время запустило эту программу. И она работает. Я надеюсь, что новое руководство министерства приложит максимум усилий, чтобы дофинансировать эту программу, то есть будет работать не только с немецкими партнерами, а и с другими международными донорами. Еще была программа «70/30», согласно которой 70% суммы покрывается за счет госбюджета, а 30% - местного, она продолжает работать. На нее в госбюджете тоже заложены деньги – 125 млн гривен. Если министерство во главе с Алексеем Резником ставило для себя как основную задачу обеспечение переселенцев жильем, то частично ее выполнило.
К сожалению, не был решен вопрос с местами компактного проживания. В 2019-м году, будучи заместителем министра, я предложил дорожную карту по решению проблемы. Но данная инициатива в новом министерстве не была продолжена, и я надеюсь, что уже следующий министр после Резникова обратит внимание на МКП. Думаю, многие помнят, когда была проблема с пансионатом «Джерело» в киевской курортной зоне Пуща-Водица, и мы частично ее решили. Но таких проблемных пансионатов по всей стране десятки, и рано или поздно это просто взорвется.
Мои земляки нуждаются в решении этого вопроса в первую очередь. Я бы на месте нового руководителя министерства сконцентрировался в первую очередь на жилье. Вторым бенефициаром определил бы людей, которые находятся на временно оккупированной территории и сделал бы максимум, чтобы создать им условия при выезде на подконтрольную. Не устану повторять, что самая главная ценность Донбасса – это люди. Рано или поздно та территория будет украинской, но сейчас нужно позаботиться о своих людях. А именно забрать их из оккупации и создать необходимые условия: это и жилье, и помощь с работой. Ключевые моменты, на которых, я считаю, должно сконцентрироваться министерство.
«Стратегия развития региона – это огромный 300-страничный документ, который написан с целью его никогда не выполнять»
Энрике Менендес, Глава правления аналитического центра «Донбасский институт региональной политики»
Есть как плюсы, так и минусы пребывания Резника на посту министра. Плюс, который я явно вижу, это то, что он попытался внести системность в работу министерства. По-моему, до него это министерство было абсолютно малозначимым до назначения Резникова и до прихода Зеленского к власти вообще. То есть при Порошенко это ведомство выполняло функцию ширмы. При Зеленском и Резникове министерство стало таким более солидным, его голос стал звучать более уверенно.
Но помимо этого других плюсов я, к сожалению, не вижу. Все остальное пока сработало в минус. Потому что ключевая задача министерства, а я ее понимаю, как реинтеграцию временно неподконтрольных территорий, полностью провалена. Если спросить: за полтора года мы стали ближе к реинтеграции или дальше, то, к сожалению, второе. Мы стали дальше.
Я много раз говорил, что КПВВ закрыты впервые за историю конфликта. Даже во время очень горячей фазы в 2014-2015 гг., когда шли активные боевые действия, были огромные жертвы как среди военных, так и среди гражданского населения, сторонам как-то удавалось договориться о работе КПВВ. То, что сейчас «ДНР» и «ЛНР» используют предлог ситуацию с пандемией, мне кажется, это намек, что атмосфера в переговорах стала токсичной. И так как я много общаюсь с западными дипломатами, сотрудниками ОБСЕ, они не могут сказать это в открытую, но в частных разговорах они часто говорят, что именно состав Трехсторонней контактной группы (ТКГ, контактная группа по урегулированию ситуации на востоке Украины) с украинской стороны сделал атмосферу в переговорах такой токсичной. Введение в группу Дениса Казанского и Сергея Гармаша - я, правда, не могу сказать, что это инициатива полностью Резникова, но настолько я знаю, именно он внес в это большой вклад. То есть, Трехстороннюю группу формально курирует Офис президента, но насколько я понимаю, Резников там очень активно привлекается. Я считаю, что переговоры с ТКГ сейчас полностью провалены.
Ну, и два программных документа, о которых я писал, - это Стратегия экономического развития подконтрольных территорий Донецкой и Луганской областей и Проект закона о переходном правосудии. Стратегия – это огромный 300-страничный документ и, на мой взгляд, выполнен крайне непрофессионально. То есть документ написан с целью его никогда не выполнять. Я очень внимательно следил за всеми этапами его разработки, в качестве слушателя принимал участие в круглых столах и конференциях, на которых выступали спикеры от министерства. И они не смогли меня убедить в том, что эта стратегия действительно позволит экономике Донецкой и Луганской областей как-то начать восстанавливаться. И так называемый «пояс успешности» при этой стратегии точно не создать.
Глава правления аналитического центра «Донбасский институт региональной политики» Энрике Менендес
Второй документ - о переходном периоде - противоречит Минским соглашениям и формальной логике. То, что этот документ появился – хорошо. И то, что стали обсуждать такую сложную тему, как переходное правосудие. И это можно даже отнести к плюсам. Резников – юрист по образованию – и его системный подход позволил ввести в обсуждение эту тему. Но то, как она обсуждается, по моему мнению, больше деструктивно, чем конструктивно. Этот закон написан с точки зрения победившей стороны, но, к сожалению, Украина не победила в этой войне.
Меня в документе цепляют некоторые вещи, которые противоречат мировому опыту, например, опыту интеграции Восточной Германии, когда Германия объединилась после падения Берлинской стены. Там были признаны все документы, которые были выданы по Восточной Германии безапелляционно. А у нас проводится процедура конвалидации (так называется судебная процедура учета, а не признания документов), будто мы делаем проверку на врагов, делая заложниками огромное количество людей – школьников, студентов, людей, которые работали в госучреждениях. Я не считаю это правильным.
«Главный минус – что за время работы Резникова при министерстве так и не был создан Общественный совет»
Виолетта Артемчук, главный координатор общественной организации «Донбасс SOS»
Я сейчас говорю не только о Резникове, а и о министерстве в целом. Но от него во многом зависело то, как работала команда. Хочу сказать, что во время каденции Алексея Юрьевича, во время сотрудничества с министерством те полтора года, коммуникация с нашей организацией происходила так, как ни с кем из предшественников.
Как известно, у нас есть «горячая линия», на которую звонят с проблемами, и когда мы видели, что эти проблемы становились системными, мы обращались в министерство, сообщали о них. И проблемы благодаря министерству, благодаря нашей коммуникации были решены.
Для меня очень показательный пример – проблема с водительскими правами. Их не выдавали, если не было зарегистрировано место проживания. А для многих переселенцев, особенно для молодежи, это стало проблемой. Кто-то потерял паспорт, и им не ставили регистрацию, следовательно, и получить водительские права не могли. Вроде бы и проблема не больших масштабов, но некоторые переселенцы из-за отсутствия водительского удостоверения не могли трудоустроиться. Мы сообщили об этом в министерство. Чиновники со своей стороны общались с разными органами, и в результате была внесена правка. Теперь переселенцы и люди с оккупированной территории, которые не имеют зарегистрированного места проживания, могут без проблем получить новые водительские права.
И таких примеров много. Например, отмена штрафов на украинской границе за выезд из ОРДЛО через Россию. Именно общественность первой подняла эту проблему. И министерство сыграло такую мощную роль в решении данного вопроса. Поэтому коммуникацию с министерством я оцениваю очень высоко. Не думаю, что вся команда полностью обновиться. Но тут главное – кто будет во главе ведомства.
Хочу отметить помощь министерства в проведении реинтеграционных курсов для молодежи, живущей на неподконтрольной территории. Самое интересное, что не министерство образования, а именно министерство реинтеграции стало инициатором и исполнителем. В этом году проект был проведен впервые. 200 парней и девушек с оккупированных территорий прошли двухмесячные курсы, которые помогли им адаптироваться перед поступлением в вузы Украины. Они жили за счет государства, получали хорошую стипендию, ходили на экскурсии, знакомились с учебными заведениями, налаживали контакты с одногодками. Это была интересная программа, надеюсь, что в следующем году она будет продолжена.
Главный минус – что за время работы Резникова при министерстве так и не был создан Общественный совет, в состав которого вошли бы переселенческие организации. Сложно сказать, почему у министерства не был этот вопрос в приоритете. Лично я верю в действенность и целесообразность Общественных советов при государственных органах. Мне кажется, что это такой мощный механизм.
Евгений Каплин
Евгений Каплин, руководитель гуманитарной миссии «Пролиска»Могу отметить два хороших момента, случившихся за каденцию Резникова. Первый: начал работать компенсационный механизм за разрушенное жилье. Вся наша организация входит в комиссии по предоставлению компенсации, я вхожу в две областные - в Донецкой и Луганской области. В прошлом году министерство запустило на 20 миллионов гривен первые компенсации, в этом году тоже активно рассматриваем на комиссиях.
Конечно, он требует расширения, постановление требует изменения, модернизации. Со временем эта компенсация должна распространяться на большее количество людей, в том числе и на жилье, которое осталось на оккупированной территории. Радуется, что цифра растет: на следующий год в госбюджете заложено 90 миллионов.
Второй момент: систематизация КПВВ. Было создано государственное предприятие «Реінтеграція та відновлення», которое сейчас должно взять полностью на баланс все КПВВ. Мы ожидали, что этот процесс будет идти немного быстрее… За КПВВ кто-то должен отвечать. Если вспомнить 2014-2017 года, когда как такового КПВВ не было организовано, потом непонятно, на балансе кого оно находилось. Еще были моменты, когда у КПВВ были миллионные долги за свет, потому что не было кому их оплачивать. То есть все сооружения, которые делались руководством областей, просили помощи у международных гуманитарных организаций: одна ставила урны, другая ставила навесы и т.д. Сейчас пришла новая структура и КПВВ потихоньку передаются со всем ей на баланс.
КПВВ сейчас заблокированы незаконными вооруженными формированиями и не работают в полном объеме, но, тем не менее, построили новое КПВВ «Счастье». Завершаются ремонтные работы на КПВВ «Станица Луганская». Иными словами – появился собственник, который будет отвечать и за потребление электроэнергии, и за комфорт людей, пересекающих КПВВ, за организацию Центров предоставления административных услуг. И, безусловно, это позитивные изменения по сравнению с тем периодом, когда полностью была не урегулирована деятельность на КПВВ, было непонятно, куда бежать и кому жаловаться.
Руководитель гуманитарной миссии Пролиска
Есть и минус. По сути, министерство реинтеграции должно быть таким связующим с другими министерствами, оно должно быть транзитом потребности людей на Донбассе к другим министерствам, к другим государственным органам. И с моей точки зрения, этого не произошло. Не происходило и за время каденции предыдущих министров. Мне кажется, что именно представительно Минреинтеграции вместе с большим штатом сотрудников должны находиться непосредственно в Донецком и Луганском регионах. И не по одному представителю, а это должны быть большие офисы от министерства, которые смогут какие-то проблемы решать в срочном режиме с областными и районными администрациями, с громадами. Ежедневно есть огромный ряд вопросов, которые решаются в ручном режиме, в том числе «Пролиской» и другими гуманитарными организациями. А с другой стороны, министерство должно постоянно вырабатывать законодательную базу, отталкиваясь от потребностей, которые возникают на местах. Оно должно взять нужду от людей и идти с єтим в профильные министерства, в Верховную Раду для принятия определенного закона.
Почти три года у нас длилась адвокационная компания по тому, чтобы пострадавшие дети могли получать статус инвалида войны. Там было неурегулированное законодательство, и такой статус не могли получать именно дети. Потому что в законе говорится, что ветераном войны может быть только совершеннолетнее лицо, ведь ребенок априори не может воевать. Эти дети без проблем получали статус ребенка пострадавшего от войны, который по сути ничего не дает. А вот дети с физической инвалидностью не могли получить статус, который, к слову, дает реальные льготы. Таким такими кейсами, с моей точки зрения, должно заниматься профильное министерство, вести диалог с другими ведомствами. И, по моему мнению, за время работы Резникова в министерстве, этого не случилось.
Свої в Telegram 
