Катерина Хош-Оз уехала из Донецка в небольшой турецкий город. Это ее опыт переселения
Екатерина Хош-Оз 7 лет живет в Турции. На родину мужа она переехала из Донецка с началом боевых действий. Тут супругам пришлось начинать все с нуля. Наша землячка первый год вдали от дома вспоминает с ужасом: пока муж ухаживал за больным отцом в Стамбуле, Екатерине с маленькой дочкой пришлось приспосабливаться к деревенской жизни.
Сейчас Екатерина с семьей живет в собственной квартире в Чанаккале. Это город-полумиллионник и находится на полуострове Малая Азия побережья пролива Дарданеллы. В прошлом году в Турции поизошел экономический кризис, в связи с этим поднялись цены на коммунальные услуги. Об этом, а также сколько за старшую дочку в год нужно сдавать «классной маме» и как государство поддерживает мам с новорожденными, Екатерина Хош-Оз рассказала в рамках проекта Свои за границей. Смотрите в трансляции или читайте текстовую версию.
Демократичный город с раскованными людьми
Город Чанаккале, в котором мы живем, раньше находился на территории Греции. Именно поэтому тут на набережной красуется деревянная модель троянского коня, из фильма «Троя» с голливудским актером Брэдом Питтом в главной роли.
В городе есть крепости, и тут повсюду маленькие студии, где делают изделия из глины. Эмблема города – кувшин и тарелка на заднем плане. А еще рыбка. Как и Стамбул, Чанаккале расположен в двух частях света: Европе и Азии. С античных времен и до современности город был важным портом, точкой остановки для судов, идущих через пролив. Также в Чанаккале находится один из крупных турецких университетов, поэтому из-за большого количества молодежи город очень современный, здесь демократичные взгляды и раскованные люди.
Муж строил «Донбасс Арену»
Я окончила с красным дипломом Донецкий национальный университет по специальности «Журналистика». Замужем 14 лет, с Митхатом знакомы на пару лет дольше. В Донецк супруг приехал в качестве инженера турецкой компании, которая занималась строительством стадиона «Донбасс Арена», супермаркета «Ашан» на Заперевальной, бизнес-центра «Акула», что возле «Донецк Сити», французского филиала «Профин Банк». Митхат был шефом моего папы. Практически каждый вечер за ужином отец рассказывал о работе и о Митхате. Потом мы познакомились, съездили всей семьей на дачу на какой-то праздник.
Екатерина и Митхат
А потом в моей жизни наступил сложный период: у папы диагностировали рак желудка. Папа был ликвидатором аварии в Чернобыле, это через два десятка лет полученная радиация дала о себе знать. Пока лечили отца, Митхат был рядом. И когда папа умер, тоже поддерживал.
В Донецке вместе мы прожили 6 лет. Родилась дочка Камилка. А в 2014-м приехали в Турцию. Аэропорт тогда уже не работал. Уезжали в Киев на поезде. На вокзале нас окружили журналисты, они спрашивали, что происходит в Донецке, куда мы дальше направляемся. Я уже не помню, что им рассказала и в итоге, вышел ли этот сюжет. Но я тогда так перед камерами ревела, эмоционально общалась.
Дочке на момент отъезда только исполнилось 4 года. Интересно, что в Турции Камила прожила больше лет, чем в Украине, но все равно о своей родине помнит. И любит ее. Вспоминает, как в детском саду рисовали украинские флаги, как украшали группы украинской символикой. И это настолько врезалось в ее память, что первое время после переезда дочка рисовала здания и дома, и на них обязательно были украинские флаги.
Из миллионного Донецка – в турецкую деревню
Наш приезд в Турцию совпал с тяжелой болезнью отца мужа. Митхат улетел в Стамбул, чтобы присматривать за папой. А я с дочкой осталась в доме свекрови. 9 месяцев мы прожили в глухой деревне. Там такая классная природа, стога сена, пасутся овечки. Из хорошего – на этом всё.
На большом участке два дома: родительский и нашей семьи, чтобы мы, когда сюда приезжали, не стесняли старших. В нашем доме не было отопления, телевизора, интернета, мобильной связи. Отношения со свекровью не заладились.
А еще я пасла 8 коров. Каждый день выводила их на пастбища. Шла за ними и плакала, не понимала, почему я тут, еще и без поддержки мужа. Научилась топить печь и обеспечивать нас с дочкой не только теплом, но и едой, приготовленной на этой самой печи. Благо, что за это время несколько раз ко мне из Донецка приезжала мама, за что ей безгранично благодарна. Еще поддержали родственники мужа, живущие в этой же деревне.
Частные врачи любой специализации на каждом шагу
Сейчас отношения с матерью мужа нормальные, она даже называем меня дочкой. Но на это понадобились годы. Те 9 месяцев в разлуке с мужем, ссоры со свекровью, вынужденный переезд из Донецка оставили отпечаток, да такой, что я была вынуждена обратиться к психотерапевту.
Турецкий я знаю хорошо, но так как при разговоре с психотерапевтом надо выливать все свои эмоции и переживания, не задумываться над различными проблемами, связанными с разницей менталитетов, то я предпочла украинского специалиста онлайн. Но все же одно занятие с турецким частным психотерапевтом у меня было и стоило оно 400 лир, это до экономического кризиса и падения лиры было около 50 долларов (1370 гривен). А сейчас и того дороже.
В Турции очень много частных кабинетов различных врачей. Зачастую доктора прикреплены к государственной больнице, выходят на дежурства, а в остальное время практикуют в офисах – квартирах, переоборудованных под кабинет. Среди турок считается престижным ходить к «своему» доктору в частную клинику.
Поскольку муж работает официально, он имеет медицинскую страховку, по которой жена и дети могут тоже ею пользоваться. Страховка Митхата распространяется на семью, то есть меня, 11-летнюю дочку и 2,5-летнего сына.
Если даже простудился и нужны лекарства, сначала идешь к доктору. Не обязательно в больницу, в каждом квартале есть свой медпункт, это очень удобно, можно сдать общие анализы, проверить показатели, терапевт решает, назначать ли лечение или передать тебя более узкому специалисту уже в больницу. Терапевт осматривает и выписывает рецепт. Но там не название медпрепарата, а специальный код, стикер. И я с этим стикером иду в аптеку, там провизор выдает лекарство, а информацию вносит в систему e-nabız («электронный пульс»). Все турки привязаны к этой системе, иными словами, это электронный корректор здоровья. Все, кто зарегистрирован в системе и имеет код, могут зайти в личный кабинет и посмотреть, каких врачей и когда они посещали, какие лекарства были выписаны, а какие куплены. За лекарства оплачиваю около 10%, остальное покрывает страховка.
7000 гривен за коммунальные , не считая Интернета и мобильной связи
С началом кризиса цены на все коммунальные услуги выросли в 2,5 раза. За четырехкомнатную квартиру 120 кв.м. общий чек, куда входят электричество, вода и газ, мы за декабрь заплатили 250 долларов (почти 6800 гривен). А раньше – 100 долларов (2750 гривен). Еще нужно 200 лир (почти 400 гривен) за домашний очень медленный интернет. Мобильная связь тоже не дешевая. В месяц себе и дочке пополняем телефоны на 50 лир (100 гривен). Это 500 минут разговора и 2 Гб интернета. Мужу надо пополнять на 200 лир (400 гривен), по работе он много общается и переписывается.
У нас карточная система. Например, оплатила воду на 100 лир (200 гривен) и мне начисляется около 20 тонн воды. И когда у меня остается 1 тонна, вода отключается. Это – предупреждение, что надо пополнить счет. В подвале дома есть счётчик, я прикладываю карту, и мне дают остаток воды – 1 тонну. Когда же вода закончилась, а я, например, не успела пополнить карточку, то семья осталась без воды. И такая карточка есть в каждой квартире нашего дома. И получается, что никто не накапливает долгов, сколько заплатил – столько израсходовал.
Цены на продукты очень сильно выросли. Сейчас продукты в супермаркете стоят немного дешевле, чем на рынках. Хотя до кризиса было наоборот. Пойти в магазин с 250 лирами (почти 500 гривен) и практически ничего не купить – сейчас это запросто. При этом зарплату с января повысили. Но это – пыль в глаза. В 2,5 раза выросли цены, а зарплату подняли на 20% всего.
Школьный автобус платный, а деньги сдавать «классной маме»
Дочка учится в 6 классе государственной школы. Я мечтала, чтобы Камила училась именно в ней. Это экспериментальная школа со своими учебниками.
Я с 1 по 11 класс училась в одной школе, в одном здании. Тут же все ступени школы - отдельно. Есть школы начального образования, среднего и лицеи. И при переходе нужно по новой поступать и сдавать экзамены. А еще лицеи поднимают проходной бал, таким образом отсеивая слабых учеников. Если твой средний балл по окончании средней школы, скажем, 80, а лицей, в который наметил поступать, поставил проходной балл 85, то ты в него не попадешь, тебя не допустят даже к вступительным экзаменам. Это мотивирует хорошо учиться в школе.
Камила в начальную школу ездила на сервисе (автобусе). Здесь много фирм-перевозок. Приходи, заказывай. Они там сами уже определяют, какой автобус, в какую школу едет, составляют маршруты развозки. Можно заказать 3 раза в день: утром в школу, в обед домой и опять в школу, после школы домой. Мы заказывали только после школы домой, сервис стоил 300 лир в месяц (почти 600 гривен). Утром отвозили сами, обед давали с собой или она ела комплексный обед в кафе напротив школы, около 10-15 лир (20-30 гривен). В школах нет столовых, тут дети питаются в кафе с домашней едой, которые расположены на территории школ.
Родительского комитета нет, вместо него есть sınıf annesi - «классная мать». Она ходит на все встречи и собрания, связанные со школой. И потом всех родителей оповещает в чате WhatsApp. Сюда же пишет о потребностях класса и сколько денег нужно сдать, например, на дополнительные учебники или спортивный инвентарь. В самом начале года каждый сдал по 300 лир (почти 600 гривен). В чат сбрасывает все чеки о расходах. Отмечу, что в Турции не принято одаривать учителей, даже на 1 сентября никто не приносит цветы.
Ученики, как в частной, так и в государственной школах, носят форму. Она продается в магазинах от специальных пошивочных цехов. В этом году за форму для дочери отдали 400 лир (795 гривен). Прикольно то, что форма есть на любой сезон: от футболок и гольфов до пайт и курток.
Частные школы стоят в среднем 30 тысяч лир (более 63 тысяч гривен) в год, при этом питание и сервис оплачиваются отдельно. Ничего особенного в них нет, местами даже хуже. Только дети там находятся до пяти вечера, потому что есть кружки. Но они зачастую некачественные в плане знаний. Основная причина ходить в частную школу – престиж. Но не дает никаких привилегий при поступлении в лицей или вуз.
Зумбу танцуй бесплатно
Дочка дважды в неделю ходит на занятия по изучения английского языка. Часовое занятие стоит 100 лир (почти 200 гривен). А еще на большой теннис, занятие 80 лир/час (160 гривен). Ракетку предоставляет клуб, но через год, если дочка продолжит занятия, нужно будет купить свою. Цена ракетки варьируется от 1500 до 3000 лир (3000-6000 гривен).
Также здесь много бесплатных государственных курсов. Дочка посещает зумбу два раза в неделю по 1,5-2 часа от Управления молодежи и спорта Чанаккалинского муниципалитета. И в школе есть дополнительные клубы по предметам. Камилка ходит на естественные науки, информатику, социологию, английский. То есть, как и в частной школе, ребенок занят до пяти вечера, только здесь бесплатно и на более высоком уровне в образовательном плане. Кроме того, дочка сама выбирала клубы по интересам.
У меня был свой бизнес. Но его пришлось закрыть. До рождения сына я работала в частной школе преподавателем русского языка для турок. Занималась индивидуально и с группами до 15 человек. Индивидуально час оплачивался мне 15 лир (30 гривен), в группе - 12 лир (24 гривны). Я работала по 3 часа в день в группе и по два индивидуально. Занятия брала в вечернее время, после школы и дополнительных занятий дочки. Мы ели в кафе, если я не брала еду с собой, ехали на такси до работы и обратно, так как проводила обучение с 19:00 до 22:30. И получается, что ничего не зарабатывала. Иногда даже выходила в минус. Бывало, что шеф мне доплачивал сверху лир 150 в месяц (почти 300 гривен).
Параллельно я поняла, что могу заниматься частной практикой, накупила классные учебники и преподавательские пособия. Консультировалась с мамой-учительницей. Я приходила домой к ученикам или они ко мне. Занятия с одним учеником в месяц стоили 600 лир (почти 1200 гривен). В итоге у меня получалась средняя по Турции зарплата (около 3000 лир). В тот период я позволяла себе спортклуб, салон красоты.
Вместе с мужем мы открыли школу искусств. Она не появилась на пустом месте. До этого я 3 года вела занятия по актерском мастерству и технике речи для детей-билингвов в рамках Центра творческого развития молодёжи, сооснователем которого я являлась. На школу мы пустили все силы и много средств. И я в тот период не смогла заниматься частными уроками. Но потом случился конфликт. Одна на тот момент подруга, работающая в университете на кафедре русского языка, и по совместительству - учитель развития речи в нашем Центре, тяжело переживала, что в городе появился кое-кто еще, интересный и полезный русскоговорящему окружению. Она звонила ночью и ранним утром, говорила, что не позволит, чтобы дети занимались в моей школе искусств. Вела, в общем, подрывную деятельность. Настолько беспардонно, что я иногда впадала в ступор, не могла дать отпор, ходила от стресса с постоянно пониженным давлением в предобморочном состоянии. Начались панические атаки. У меня на тот период не было опыта общения с такими властными и коварными людьми. Школу нам с мужем пришлось закрыть, аренду за помещение выплатили только спустя 2 года после закрытия.
Неудача со школой меня выбила из колеи. Я совсем расклеилась. Лежала только и ревела днями напролет. А потом поняла, что до своего творческого расцвета ждать очень долго, могу и вовсе не дождаться. И ушла в декрет. Декреты здесь оплачиваются только 2 месяца, потом надо искать няню или родственников подключать. Выплаты на ребенка единоразово составляют чуть более 400 лир (800 гривен). Но мы их не получили. У меня было сложное послеродовое восстановление, а нужно было походить по инстанциям. Потом прошел срок получения этих денег.
Сейчас вместе с мужем мы начинаем новое дело. Это будут авторские туры в Трою. Туризм для иностранцев в нашем регионе не развит, это несправедливо - тут есть на что посмотреть. Как часть проекта думаем над фудблогингом - я обожаю готовить и угощать других.
Что мне нравится в Турции?
Здесь комфортно гулять с детьми разных возрастов. Есть тротуары. Дом не сдается в эксплуатацию, например, пока не будет сделан пандус.
Есть бесплатные комнаты, где можно поменять ребенку подгузник или покормить. Каждая мама может получить (от государства) карточку, с помощью которой открываются двери в этих комнатах. Туда никто не сможет зайти, например, молодежь, чтобы уединиться. В комнате всегда чисто, есть вода, мыло, салфетки, сменные подгузники, кресло-качалка, журналы. В торговых центрах есть семейные туалеты, где можно даже принять душ.
На улицах чисто. Убирают специальные пылесосы. Красивые и чистые придомовые территории. Подъезды аккуратные, часто есть холлы или специальные комнаты, где можно пить чай и встречать гостей, не заводя их домой. В целом, все очень удобно и организованно для обычных людей. Не нужно заниматься никакой статус, чтобы пользоваться этими благами.
Хочу развенчать миф о том, что турки приставучие, не дают прохода девушкам, особенно славянской внешности. Я, наоборот, почувствовала здесь некую защищенность. В плане даже провокативных взглядов, неоднозначных комплиментов. Сойдешься на тротуаре с мужчиной-турком, он сожмется весь в турецкий симит (бублик), чтобы не дай бог не дотронуться до тебя и не смутить. Они отводят взгляды, если ты идешь одна, просто потому что ты – женщина его брата (все турки считают себя братьями), поэтому и обращаются ко мне «yenge» (невестка), а не девушка, женщина или госпожа. Иногда ребята говорят «абла» – что значит старшая сестра. А бывает смешно, когда называют «kardeşim» – братишка или сестренка, здесь не определяют это понятие по родовой принадлежности.
Читайте другие истории земляков:
Свої в Telegram 
