Этот магазин быттехники в Мирнограде продолжает работать в условиях войны. Как это возможно?
Алексей и Сергей Кобяковы на сегодняшний день одни из немногих предпринимателей в Донецкой области, которые не закрыли и не вывезли свой бизнес. У них единственный работающий на всю территорию Покровского района магазин бытовой техники — в Мирнограде. О рисках предпринимательства в условиях близости к фронту, страхе постоянных прилетов и людях которые рядом, — рассказали братья и партнеры по бизнесу.
Смотрите больше свидетельств войны на востоке на нашем канале в YouTube — Свои
Вкладывали все силы, средства и мысли в этот бизнес
Когда все массово выехали из Мирнограда, город вымер, стало жутко. Подходит покупательница и спрашивает.
- Как дела?
- До 24 февраля были лучше. А сейчас, как есть.
- А когда всё закончится?
- Когда армия вломит и прогонит.
- А чья армия?
- Вы серьезно? В смысле, чья армия?
После таких вопросов просто не понимаешь: зачем это все? Зачем воюют ребята и гибнут конкретно за такую женщину? Зачем мы остались и держим открытым магазин? Ведь рисков сейчас столько, что даже мы не понимаем их масштаб.
Что переосмысливается, прежде всего? Материальные ценности. Все эти бумажки – мирское. Не приходят они, и Бог с ними, главное живы. Не думаешь о заработке или какую машину выбрать. День пережил, магазин проработал, сотрудники получили зарплату, заплатили налоги и аренду, люди купили то, что хотели. И значит, ты провел этот день не зря.
Легче, наверное, тем, кому терять нечего. У нас поначалу крокодильи слезы были: как утащить магазин? Стали задумываться о том, как мы тут завязли. Много раз говорили о том, что нельзя только в Мирнограде укореняться. А с началом войны дошло сознание, насколько сильно мы тут вросли. В плане основной работы и параллельного бизнеса. Стало понятно, что завтра нужно будет начинать жизнь с чистого листа. Голодать не будем, но стартовать с начала – то еще удовольствие. Вот это вокруг – это вся жизнь. Это то, во что вкладывались все силы, средства и мысли последние 20 лет.
Раньше выгадывали на том, чтобы 5-10% сэкономить, когда товар дорожает. Оказалось, это не правильно. Некоторые вещи, наоборот, получилось угадать. Правильным товаром сейчас оказались чайники, павербенки.
Чайники – вообще стратегический товар. Павербенков за пару недель до начала войны купил относительно много. Они разлетелись очень быстро. И не только разлетелись, очень много мы раздали терробороне.
Это всё момент начала войны, который растянулся по времени в целую вечность. А потом мы поняли: что можем – вывозим, но продолжаем работать. Малый бизнес – основа экономики страны, которая сейчас подкошена войной. Мы должны работать, мы не можем бросить людей, которым без газа не на чем будет завтра приготовить еду детям. Мы должны обеспечивать армию и ТРО тем, что им нужно вот прямо сейчас и могут они это взять только в Мирнограде. Всё остальное далеко и сложно.
Я, наверное, не очень хочу, чтобы об этом писали-читали. Ведь смысл в чем: мы помогаем ВСУ и ТРО не потому, что хотим, чтобы нас похвалили, а для себя. Вот честно, я бы может и взял автомат, но с меня толку, как с козла молока. Они откровенно говорят: от тебя толку здесь больше будет. И мы больше помогаем тем, чем можем. Все, что мы можем на нужды армии и ТРО – мы всё отдаем в количествах, которые никогда не будем считать. Это просто наш вклад. Это наш долг.
Ошибки мирного времени стали заметны сейчас
Первые две недели мы вообще не торговали. В тот момент наша реакция была неадекватной. Мы закрылись и ничего не делали. Все доходы, которые были, прекратились и оборвались. Потом поняли – нужно делать то, что умеем.
В бизнес вернулись 90-е. Почти все сотрудники уехали. Приходится выполнять функции всего коллектива. Каждый из нас по обстоятельствам дня: продавец-консультант, кассир, грузчик, водитель, экспедитор, категоричный менеджер, мерчендайзер, пиар менеджер, бариста. И ощущения, что всё, как раньше, когда выходил на стометровочку, выносил товар, раскладывал, потом вечером стаскивал его. Сейчас вынужденная ситуация, народ эвакуировался. Как бы мы работали, как будто ничего не происходит.
Алексей Кобяков
Когда-то у нас у первых в магазине был товар в доступе. Это, когда открытые витрины, красиво и понятно покупателю, что он хочет взять. Сейчас от магазина осталась часть. И все стоит в коробках, закрыто. Это чтобы, если вдруг начнется, схватить, покидать в машину и вывезти.
Конечно, учитывая, что сейчас за целый штат сотрудников работает несколько человек (и мы в том числе), поменялось наше отношение к работе. Как в китайской армии, когда генерала отправляют сержантом или солдатом в другую дивизию, чтобы он понял службу изнутри. Вот этот вот накопительный эффект, которым пренебрегали, сейчас заметен. Ошибки, которые были допущены в мирное время, стали заметны сейчас. Видимо, по разным причинам работники тогда не указывали нам на эти недочеты, а теперь они чудовищно видны. И, когда наступит мир, их уже допускать нельзя.
Люди, которые возвращаются, извращены и не понимает, что война в стране. Люди приезжают и спрашивают: а где рассрочки? А кредиты у вас были? А что это у вас всё поменялось? А почему подорожало?
Я спрашиваю: поменялось только у нас? Подорожали только телефоны? А продукты? – Ну, да, подорожали. – А бензин? А остальное? – Ну да, все подорожало. Но почему телефоны так дорого стоят?
Люди как-то воспринимают вынужденную эвакуацию, как какой-то долг перед Родиной. И теперь, практически, героем можно вернуться в город. Нас призывали уехать, мы уехали. Сейчас приехали домой. И нужно, чтобы здесь все было по-старому. Никто даже не догадывается, на какие риски идет каждый предприниматель, когда в такое время, в город рядом с фронтом завозит товар, купленный на живые, свои, реальные деньги.
Военные условия жизни диктуют свой принцип продаж
Полгода назад каждый буквально облизывал, чтобы привести нам товар, чтобы как можно больше взяли у него. И главный принцип – только возьми, пусть даже с рассрочкой. Сейчас с полной предоплатой наличными ответ: в Донецкую область не везем. Повторяется 2014-й год. И не везут те люди, у которых гремит. Тот же Днепр, Запорожье, Киев. У них погромче, чем у нас. И они не везут. Для таких людей Украина заканчивается в Днепре. Я объясняю им, что за 8 лет ничего не поменялось. Снял видео: вот мой магазин, да он зашитый, но он работает. О чем мы говорим! Чувствовать себя человеком или быть представителем людей третьего сорта или населением? Сейчас я вынужден уговаривать, чтобы мне привезли товар, за который я заплачу большие деньги и которым смогу обеспечить людей, живущих здесь.
Сергей Кобяков
А люди не понимают, через что проходит предприниматель, прежде чем предложить товар покупателю. Когда у меня всё бурлит: одному нужно что-то ответить, другому чек дать, звонит телефон и человек на другом конце спрашивает размеренным голосом, какого цвета у меня есть телефоны такой-то марки. И я отвечаю: у меня самый большой выбор телефонов в Донецкой области, приезжайте, выберете. То, что я вам сейчас расскажу, через час уже может не быть. И тут клиент может и обидеться. Мы ценим и уважаем своих покупателей, но военные условия жизни диктуют немного другой принцип товарно-денежных отношений.
Раньше был консультант, который радовался покупателю. Кассир, который желал хорошего дня. Мальчик, который вел страничку в Инстраграме и отвечал на все вопросы. Сейчас всё иначе. Был период, когда на витрине стояло три телефона, тогда у покупателей мук выбора не было вовсе. Все было супер. И когда их снова стало 20, ты понимаешь: поменялся ты, а люди нет.
Основные изменения – подстраиваемся под нужды людей. Раньше под потребности, сейчас под нужды. Если два месяца тому был ажиотаж на повербанки и фонарики, с горем пополам нашли, сделали ассортимент, удовлетворили спрос, то сейчас на электрические плитки. Заранее завозим плитки. Менеджер, чтобы отправить их в Донецкую область поссорился с хозяином. Я потом в очереди на новой почте выстоял несколько часов. Написал в соцсетях пост.
Пришла женщина и сразу же: цена ого-ого. Я ничего не говорю таким покупателям. Я просто рекомендую проявлять решительность. Нужна плитка – бери, завтра, может быть, ни плитки не будет, ни возможности ею воспользоваться. Люди не понимают, что это и как: насыщать спрос тем предложением, которые актуальны во время войны и рядом с фронтом. Мы до конца не понимаем, какие это риски.
Бывает сейчас и такое: Спасибо, что вы работаете. Что работаете хоть вы. Приезжают люди из Горняка, Селидово, Покровска. И самые лучшие покупатели – воины ВСУ. Они не выносят мозг. А вот, когда те люди, которые говорят, что не всё так однозначно, спрашивают: как лучше, как в Бердянске или в Мариуполе? Для тех, кто пережил 14-15 год, это проклятие – бежишь от этого русского мира и не знаешь, куда сбежать.
Зачем мы продолжаем работать когда сегодня вопрос о прибыли просто не стоит? Ответ мы для себя нашли такой: сейчас актуально остаться на плаву и пытаться насытить потребности людей в бытовой технике. Причем людей всей Донецкой области. И мы это делаем.
Свої в Telegram 
